В январе 1957 года ООН наконец объявила о вынесении на повестку дня вопроса о положении в Алжире. Рассмотрение этой проблемы было назначено на начало февраля. 28 января в Алжире началась недельная забастовка. Он была подготовлена руководством ФНО, заявлена как всеобщая и должна была показать миру, что все алжирцы выступают за независимость.
Властям об организации забастовки было известно. В январе в Алжире распространялись рукописные листовки, где было написано следующее: «Дорогой брат, во имя бога и Алжира ты приглашаешься участвовать во всеобщей недельной забастовке, которая должна начаться в понедельник 28 января. Таким образом ты можешь внести свой вклад в решение алжирского вопроса в ООН». Текст был на французском, арабском и берберском. В выходные, которые предшествовали дню Д, у парашютистов генерала Массю, которому в ту пору передали власть в городе Алжир, было много работы. На всякий случай арестовали всех подозрительных лиц, всего около 1000 человек. Все стратегически важные пункты были заняты солдатами. Тем не менее, в понедельник 28 января огромное число арабов и кабилов не вышло на работу. В городах Алжира встали заводы, остановились автобусы и трамваи, не открылось множество мелких магазинов и лавок, перестали убирать мусор, в европейские семьи не пришли служанки, не было видно на улицах мальчишек, которые чистили обувь, продавали газеты или сигареты. Поддержали этот призыв и арабы, работающие в метрополии, к стачке присоединились около 50 % рабочих-мусульман во Франции. На заводах Ситроена отсутствовало 30 % персонала, Рено – 25 %. 
Чистильщики обуви за работой
Первой задачей, которую нужно было решить Массю, это как не оставить город без электричества и газа, а также обеспечить движение общественного транспорта. К счастью, все крупные предприятия вели учет своих работников, так что узнать их адреса труда не составило. Далее все происходило по единой схеме: несколько парашютистов прыгают в грузовик и доезжают до нужного места. «- Здесь живет Мухаммед Бен Юнтель, вагоновожатый трамвая? - Да, месье, дом 3, лестница «б», 6-й этаж. Грзовик останавливается перед лестницей «б». Парашютисты галопом взбегают по лестнице. Унтер-офицер стучит в дверь Мухаммеда. Забастовщик в старых стоптанных туфлях восседает посреди своих отпрысков, которые по такому случаю не пошли в школу. - Давай, Мухаммед, бери свою каскетку и в путь.» Снова галопом по лестнице, но уже вниз. По правде сказать, не один забастовщик спустился по лестнице на пятой точке, но тех, кто действительно сопротивлялся, было мало: люди боялись «потерять лицо» перед женой, детьми или соседями.» (Massu J. «La vraie bataille d'Alger»)
Парашютисты на лестнице
Через несколько часов самые важные проблемы были решены. Газ и электричество поступали исправно, транспорт, пусть кое-как, но ходил. Утром этого же дня вертолет, пролетающий над Касбой, старым арабским кварталом в городе Алжир, сбросил листовки, в которых говорилось, что руководство ФНО, приказывая закрыть лавки, толкает тем самым арабов к нищете, и в которых жителей Алжира призывали лояльно относиться к тем, кто призван был навести порядок в городе. Не надеясь только на силу печатного слова парашютисты и зуавы принялись за работу. Массю приказал силой открыть лавки в городе. При этом их хозяева могли встать за прилавок или продолжать сидеть в тенечке. Парашютистов не волновало сохранность их имущества. Происходило все очень просто: к дверям лавки или к железному занавесу привязывали один конец троса, другой – к грузовику и давили на педаль газа. Если двери были слишком капитальные, использовались снаряды.
Солдаты открывают двери ресторана
К вечеру в арабские кварталы потянулись мародеры. Это не были бедняки, перебивающиеся с хлеба на воду. Грабить магазины пришли вполне себе благополучные обитатели европейских кварталов и выбрали своей целью они не лавки, торгующие зеленью или фруктами, а те, в которых продавалась бытовая техника, велосипеды, обувь. К счастью соображал генерал быстро и признавать свои ошибки умел. 18 грабителей было арестовано, а во вторник утром в газетах появилось заявление Массю, гласящее, что отныне с мародерами будут жестоко расправляться. Лавочников, отказывающихся торговать, привлекли к делу достаточно простым способом. К каждому забастовщику (а они жили обычно при лавках или неподалеку) в гости заглянули парашютисты и проводили хозяина до дверей лавки. На следующий день лавочники остались дома, но уже ждали солдат при полном параде: умытые и побритые.
Генерал Массю
Иной раз доходило до смешного. Когда майор Оссарес зашел в офицерскую столовую, рассчитывая пообедать, он обнаружил, что персонал столовой бастует, а в пустом зале сидят только две дамы из женского персонала армии, одна из которых заметила не без ехидства: «Ну вот, вас, парашютистов, можно поздравить. Вы не способны даже помешать забастовке в офицерской столовой. Можно только гадать, как дела идут в других местах. Вы можете гордиться!» Официант с самовлюбленным видом разгуливал между столиками. - Итак, что это за бардак? Чего ты ждешь? Будешь нас обслуживать? - Я бастую. - Что? В столовой неожиданно стало очень тихо. - Я же вам сказал, что я бастую и что я не буду вас обслуживать. Если вы недовольны, мне плевать. Я вскочил. Официант продолжал нагло смотреть на меня. Тогда я дал ему пощечину. Он и его коллеги тут же принялись за работу.» (Aussaresses P. «Services spéciaux. Algérie 1955-1957»)
Торговцы на улицах Касбы
Во вторник, 29 января, вертолет опять пролетел над Касбой и опять сбросил листовки. На этот раз горожан призывали не подчиняться ФНО, толкающего их к нищете и приглашали всех желающих работать, придти в 6 часов утра на площади д`Эстре, Лир и Лавижри. И народ потянулся в город. Дело в том, что для небогатых, если не сказать больше, арабов, забастовка означала голод. В отличие от европейцев, у них не было запасов еды. Поэтому в независимости от того, хотели или нет арабы поддержать забастовку, возможностей у них было мало. Известен случай, когда в комиссариат полиции пришел мальчишка: «Надо, чтобы вы арестовали папу. Ему нужно работать. У нас нет денег на еду». 1 февраля газета «Эко д`Алже» напечатала заметку, в которой рассказывалось об Абденуме Келади, убившем свою жену. Она просила солдат отправить ее мужа на работу…
Парашютисты на улицах города Алжир
На площадях всех загружали в грузовики и отправляли на заводы, в порт или в учреждения. Самые упрямые или боязливые все же остались дома. Но сидеть без дела им пришлось буквально пару часов, поскольку вскоре в их двери стучали парашютисты. Привлекли к делу безработных. Те были довольны: мало того, что работой обеспечили, так еще и на машинах возят, незачем свои ноги по дорогам бить. Часть докеров решили набрать в лагерях, куда были помещены подозрительные лица. Схема та же: в грузовик и на работу. Интересно, что эти невольные работники разгрузили суда в два раза быстрее, чем это обычно делали профессионалы. Надо сказать, что обошлись с ними честно: их накормили обедом и выплатили жалование. Безработные, околачивающиеся поблизости, заинтересовались происходящим. Как, тут дают работу? И кормят? И деньги платят? Когда грузовики вернулись в лагерь, и была устроена перекличка, оказалось, что не сходятся цифры. В лагерь привезли на одного человека больше, чем увезли. Парашютисты в джипе.
В общем, с бедняками-забастовщиками удалось разобраться достаточно быстро. Сказались быстрые и четкие действия военных и то, что помогал им очень могущественный союзник – голод. На второй день забастовки на работу вышло 150 докеров, на 5-й – полторы тысячи. Хуже было там, где люди имели кое-какую заначку: на почте, на железной дороге, в конторах и пр. Тут не только использовали провожатых-парашютистов, но и дали понять, что не остановятся перед судебными санкциями. Уже 31 января 53 чиновника-забастовщика предстали перед судом. Вопрос с мусором решили более чем оригинальным способом. Машины вывели из гаража, шоферы-европейцы за рулем, в кабинах по два солдата. Мусорщиков находили по дороге среди прохожих, которые явно не спешили на работу, причем специально выбирали тех, кто одет получше. Так в конце января 1957 года отбросы в городе Алжир собирали служащие, учителя, а иной раз и адвокаты. Отметим, что военные продумали очень многие моменты. Понятно, что человек мог сидеть дома по разным причинам. А вдруг он болен? В таких случаях говорили: «Хорошо, дуй до конца улицы, там найдешь военврача. Если болен, он даст тебе справку».
Касба
Позже выяснилось, что забастовщики не очень понимали цели этой стачки и вообще слабо разбирались в происходящем, но очень боялись мести ФНО. Капитан Жак Аллэр, один из офицеров Бижара, допрашивает одного бастующего санитара. «- Почему вы не вышли на работу? Ну, говорите, если у вас есть хоть немного смелости. - Это забастовка, мой капитан. - Какая забастовка? Кто приказал устроить забастовку? Профсоюз? - Не профсоюз, мой капитан, это лозунг. - Где вы взяли этот лозунг? - Повсюду, мой капитан. Все говорят: это забастовка. Тогда мы устроили забастовку. - Ладно. А если бы этот лозунг призывал вас броситься в воду, вы бы нырнули в море? Разве нельзя было сказать «нет»? - Невозможно, мой капитан. Те, кто говорят «нет» ФНО, плохо кончают.» (Bergot E. «Bataillon Bigeard») Итак, забастовка так и не стала всеобщей и не продлилась долго. Утром 31 января забастовщики находили дорогу на заводы, в конторы или в порт уже без помощи парашютистов. И стачка не достигла своей цели: через несколько дней ООН приняла решение: Алжир – это внутреннее дело самой Франции. Возможно, ошибка ФНО в том, что его лидеры оторвались от реальности и не очень представляли, как живут алжирцы. Если бы была объявлена всеобщая забастовка на 1 или 2 дня, это могло было сработать. Но неделя – слишком долгий срок. Этот раунд ФНО проиграл.
Подготовлено Урзовой Екатериной специально для альманаха "Искусство Войны"