Текущий год становится годом, полным оптимизма для российского атомного экспорта.
В июле пришли сообщения, что государственная корпорация по атомной энергии “Росатом” начала возведение второго блока первой АЭС "Руппур" в Бангладеш, а заместитель председателя правительства России по вопросам оборонно-промышленного комплекса Юрий Борисов заявил, что у Бангладеш есть планы по созданию второй АЭС у себя в стране, и что у России есть все шансы участвовать в новом проекте. Что касается “Руппур”, то Россия будет также поставлять для станции топливо, что гарантирует долгосрочное сотрудничество.
Месяц назад “Росатом” и Руанда подписали меморандум о сотрудничестве в сфере развития ядерной инфраструктуры. От России выступил заместитель гендиректора “Росатома” Николай Спасский, а от Руанды – посол в РФ Жанна д’Арк Муджавамария. Речь шла о применении радиоизотопов и радиационных технологий в сельском хозяйстве, медицине и промышленности. Было объявлено, что для определения конкретных проектов двумя странами будут созданы совместные рабочие группы.
В этом же году в Турции российские специалисты наконец-то после многих лет переговоров и проектирования приступили к строительству атомной станции “Аккую”. “Аккую” — это первая из трёх АЭС, запланированных Турцией для стимулирования экономики и уменьшения зависимости от импорта газа и нефти. Станция удовлетворит 10% потребности Турции в электроэнергии и обойдется примерно в 20 миллиардов долларов, на стадии строительства обеспечит занятость десяти тысяч человек, а на стадии эксплуатации — 3,5 тысячи, а с вводом в эксплуатацию ядерного объекта, который планируется возвести в Синопе, уже 20% всей энергетической потребности Турции будут удовлетоворяться АЭС.
По данным зарубежных источников, сегодня Россия строит или имеет заключенные договора на строительство 35 реакторов в 11 странах мира, занимает 60% мирового рынка экспорта реакторов, и может позволить себе строить реакторы на 20-50% дешевле конкурентов, предлагая заказчикам сразу весь пакет услуг: финансирование строительства, обеспечение объекта ядерным топливом, кадрами, утилизацию отходов и вывод объекта из эксплуатации.
В Венгрии, например, Россия предлагает профинансировать расширение возможностей существующей станции, которая будет давать около 40% энергии в стране.
Портфель заказов “Росатома” оценивают в 300 млрд долларов. Всего на весну этого года в мире, если верить World Nuclear Association, насчитывалось около 450 действующих реакторов, еще 60 – были на стадии строительства, и еще 150-160 – на стадии планирования.
Китай тоже внимательно следит за успехами России и сам стремится занять свою долю на рынке. В рамках стратегии “Один пояс – один путь” определена 41 страна, где Китай мог бы предложить возведение и обслуживание АЭС китайскими специалистами. Сегодня Китай уже вовлечен в атомные проекты в Пакистане, Румынии, Великобритании, на очереди – Иран и Аргентина. Китай действует по такой же схеме и предлагает деньги. В Пакистане более 80% расходов на атомный проект берет на себя Пекин.
При этом Пекин не собирается, по крайней мере в ближайшее время, отказываться от российских реакторов у себя в стране. В планах – постройка еще четырех российских реакторов в Поднебесной. Только поставки оборудования оцениваются в рамках данного проекта в 5 млрд долларов, а всю оплату берут на себя китайцы. Любопытно, что два реактора будут возведены на площадке, которая раньше была отведена для реакторов от компании Westinghouse, прямого конкурента “Росатома”. Успешный опыт экспорта новых российских реакторов в Китай может стать и стимулом для других стран, включая европейские, поторопиться с заказами у “Росатома”.
Западные аналитики отмечают, что речь на рынке атомной энергетики идет сегодня не только о прибыли, но что в случае невыплаты долгов по АЭС Китай может требовать от стран-партнеров по атомным проектам уступок в других сферах деятельности, начиная от доступа к портам и инфраструктуре и заканчивая льготными условиями для работы китайских компаний.
Экономическая зависимость рано или поздно начинает сказываться и на политической. Таким образом Китай и Россия смогут продвигать свои геополитические интересы, помимо зарабатывания денег на атомной энергетике. В Турции, например, считают, что совместные атомные проекты с Россией смогут придать российско-турецким отношениям устойчивость, независимость от сиюминутных проблем и кризисов и дать запас прочности в ходе политического или торгового давления со стороны других стран, что является прямой отсылкой к обострению отношений между Турцией и США.
По мнению американцев, США надо что-то делать с “атомной политикой” своих геополитических конкурентов. Успехи российского “Росатома” они связывают с государственной поддержкой корпорации, лоббированием ее зарубежных интересов на самом верхнем уровне руководством России при переговорах с иностранными партнерами, в то время как в США существует ряд ограничений на экспорт атомных технологий, а американское правительство ярковыраженно не участвует в продвижении интересов компаний.
По прогнозам исследовательской организации Environmental Progress (EP), к 2025 году российские и китайские реакторы будут производить две трети мирового объема атомной энергии. Этот объем придется всего на три вида реакторов – российский ВВЭР-1200 и китайские CAP1000 и Hualong-1.
Что касается других игроков, даже не говоря об экспорте реакторов, в США американские производители топлива для АЭС бьют тревогу, так как они обеспечивают лишь около 7% внутреннего потребления, а топливо для реакторов поставляют Канада, Австралия, Россия, Казахстан и Узбекистан. Так американские производители уранового топлива Energy Fuels Inc. и Ur-Energy Inc. попросили у Министерства торговли США ввести ограничения на импорт урана, чтобы повысить свою долю на внутреннем рынке, что может привести к росту цен на топливо для американских АЭС и негативно сказаться на отрасли в целом.
Стоит вопрос о целесообразности использования в будущем ядерных реакторов как таковых в связи со сланцевым бумом в США и развитием возобновляемой энергетики, а также с жесткими экологическими требованиями к АЭС и возможными проблемами с наличием квалифицированных кадров. Сегодня на американском энергетическом рынке доля атомной энергии составляет около 20%, но существующие и уже устаревающие реакторы постепенно выводятся из эксплуатации. США необходимо быстро решать внутренние проблемы и американцам придется либо развертывать строительство новых реакторов, либо заменять атомные мощности газовой энергетикой.
Стоит учитывать, что существуют прогнозы, в принципе касаемые низкого спроса на АЭС. По прогнозам Bloomberg New Energy Finance, только 3% энергии в мире в 2040 году будет вырабатываться на АЭС, в США этот показатель упадет с 20% до 11% к 2050 году.
Вынужденная сконцентрированность на этих задачах в обозримом будущем не позволит США (и Европе, где существуют схожие проблемы) использовать АЭС как инструмент внешней политики, а глобальный рынок реакторов будет насыщаться российской и китайской продукцией, при этом борьба будет разворачиваться не только за новые рынки развивающихся стран, но и за модернизацию существующих АЭС в развитых странах.
При этом все же необходимо отметить, что крупнейшие игроки на рынке ядерной энергетики сегодня находятся в стадии масштабной реорганизации или уже закончили ее. Французская Areva превратилась в Framatome и Orano, получив дополнительные финансовые вливания, японская Toshiba продала Westinghouse канадской Brookfield Asset Partners, а китайские компании China National Nuclear Company (CNNC) и China Nuclear Equipment Company (CNEC) прошли процедуру слияния, превратившись в одного атомного гиганта. Ожидается, что с новыми силами все эти обновленные компании более активно включатся в конкуренцию на глобальном рынке.
Илья Плеханов