Глава Генштаба ВС России генерал армии Валерий Герасимов привлекает к себе столько внимания в зарубежной военной среде и СМИ как никто другой из российских военных. Не так давно издание Wall Street Journal назвало Герасимова наиболее влиятельным офицером своего времени в России.
Его открытые работы переводятся на английский язык и вызывают масштабные обсуждения. За высказываниями генерала и его действиями внимательно следят. Именно Герасимова сегодня на Западе называют главным идеологом «гибридной войны».«Кардинал» Герасимов
Валерий Васильевич Герасимов родился в 1955 году, служил в Северной группе войск в Польше, был командующим 58-й общевойсковой армией в Северо-Кавказском военном округе, в 2006 году вступил в должность начальника штаба Северо-Кавказского военного округа.
Российский офицер изначально попал в фокус внимания зарубежных военных аналитиков и СМИ даже не столько после его назначения на должность начальника Генштаба ВС РФ в 2012 году, а в феврале 2013 года после публикации его статьи «Ценность науки в предвидении» в газете «Военно-промышленный курьер».
После событий в Крыму и на Донбассе эта статься стала хитом на Западе, ее неоднократно переводили на английский язык и разобрали на цитаты. Герасимов стал считаться основным теоретиком действий России в современных военных конфликтах, в Сирии и Украине
В 2016 году глава Корпуса морской пехоты США генерал Роберт Неллер (Robert B. Neller) признался, что перечитывал статью Герасимова целых три раза и много размышлял о том, как русские планируют вести войны будущего.
В самой нашумевшей статье 2013 года Герасимов, кстати, не столько формулировал некую новую доктрину, сколько анализировал и критиковал действия стран Запада по смене политических режимов в Ливии и Сирии, оценивал развитие событий времен «арабской весны» и возможности защиты от таких действий.
Герасимов писал: «В XXI веке прослеживается тенденция стирания различий между состоянием войны и мира. Войны уже не объявляются, а начавшись, идут не по привычному нам шаблону. Возросла роль невоенных способов в достижении политических и стратегических целей, которые в ряде случаев по своей эффективности значительно превзошли силу оружия. Акцент используемых методов противоборства смещается в сторону широкого применения политических, экономических, информационных, гуманитарных и других невоенных мер, реализуемых с задействованием протестного потенциала населения».
В самой статье, кстати, ни разу не упомянуто слово «гибридная», и лишь три раза есть отсылка к «асимметричным» формам конфликтов, в первую очередь речь идет об информационном давлении на население и политическую элиту участников противоборства. Нет даже упоминания о кибердеятельности, хотя сегодня в зарубежных СМИ в связи с обвинениями, что Россия вмешивалась в выборы в США, Герасимову без тени сомнения приписывают уже и создание теоретической базы для ведения кибератак на США и страны Европы.
В 2014 году главу Генштаба ВС РФ внесли в санкционные списки Европейского Союза и Канады, в мае 2017 года Герасимов попал в расширенный санкционный список СНБО Украины, а в июне этого года запрет на посещение страны генералом объявила Черногория.
В марте этого года Герасимов опубликовал еще одну статью «Мир на гранях войны», где уже действительно обсуждается «гибридная война», действия США в Сирии и на Ближнем Востоке, кибератака на Иран в 2015 году и значение социальных сетей. Но вторая работа генерала пока не получила такого широкого распространения и не столь мифологизирована за рубежом, как первая.
Как росла тень «гибридной войны»
«Гибридную войну» нельзя назвать чем-то новым. В России о «полувойнах» начали размышлять очень давно. Теоретиком данного вида войны выступал полковник и профессор Евгений Эдуардович Месснер (1891-1974), один из крупнейших представителей военной мысли Русского Зарубежья. Он всесторонне разработал теорию и спрогнозировал развитие данного типа войн в своих книгах «Мятеж - имя третьей всемирной» и «Всемирная мятежевойна».
Месснер рассуждал так: «В будущей войне воевать будут не на линии, а на всей поверхности территорий обоих противников, потому что позади оружного фронта возникнут фронты политический, социальный, экономический; воевать будут не на двумерной поверхности, как встарь, не в трехмерном пространстве, как было с момента нарождения военной авиации, а в четырехмерном, где психика воюющих народов является четвертым измерением».
Еще одним знаковым идеологом был Георгий Самойлович Иссерсон (1898—1976) — советский военачальник, полковник, профессор, один из разработчиков теории глубокой операции. Его труды «Эволюция оперативного искусства» и «Основы глубоких операций» вызывают сегодня большой интерес как в России, так и на Западе, где его переводят на английский язык. Герасимов, кстати, упоминает Иссерсона в своих работах.
В США вплоть до 2010 года термин «гибридная война» практически не употреблялся, так как американские военные не видели смысла в введении нового термина к таким уже давно существующим и устоявшимся в их доктринах терминам как «иррегулярная война» и «неконвенциональная война». Долгое время военные на Западе не одобряли возникшую в СМИ популистскую шумиху вокруг нового термина, как лишнего повода для журналистов, аналитиков и экспертов «поговорить», но прошло семь лет и сегодня этот термин глубоко укоренился в лексиконе западных военных, когда они говорят о России.
В США в 2005 году еще задолго до всех статей Герасимова американский генерал Джеймс Мэттис, ныне глава Пентагона, и полковник Фрэнк Хоффман опубликовали знаковую статью «Будущее ведение войны: восход гибридных войн», в которой они к военной доктрине 90-х годов бывшего командующего Корпусом морской пехоты США генерала Чарлза Крулака о трех блоках войны, добавили четвертый блок. Три блока Крулака — это непосредственное ведение боевых действий, миротворческие действия по разводу противоборствующих сторон и оказание гуманитарной помощи. Четвертый новый блок Мэттиса и Хоффмана — психологические и информационные операции и работа с населением.
В 2010 году в концепции НАТО, получившей название «NATO’s Bi-Strategic Command Capstone Concept», «гибридные» угрозы непосредственно и официально определяются как угрозы, создаваемые противником, способным одновременно адаптивно использовать традиционные и нетрадиционные средства для достижения собственных целей. В 2012 году выходит ставшая известной в узких кругах книга «Гибридные военные действия: борьба с комплексным оппонентом с древних времен и до наших дней» за авторством историка Вильямсона Мюррея и полковника Питера Мансура.
В мае 2014 года в армии и Корпусе морской пехоты США приняли очень интересный документ — новую редакцию Боевого устава 3-24 под названием «Восстания и подавление восстаний». Новый вариант устава ориентирован на косвенное (непрямое) участие США в деле подавления восстаний в той или иной стране, когда американские войска в массовом порядке не вводятся вовсе, а всю работу на земле делают силовые структуры принимающей американскую помощь страны. Описания повстанческого движения, предпосылок его возникновения, стратегии и тактики действий, настолько детально отображены, что иногда и вовсе непонятно, где речь идет о подготовке восстания, а где о его подавлении. То есть главами из американского устава можно пользоваться кому угодно в качестве неплохой общей инструкции к действию и подготовке к восстанию.
Таким образом не составляет особого труда сравнить недавние работы Герасимова и работы десятилетней давности от американских теоретиков и практиков, включая нынешнего министра обороны США. Но идеологом «гибридной войны» объявлен все же именно Герасимов.
Впрочем, и со стороны зарубежных коллег звучат здравые мысли. Майкл Кофман, политолог из Института Кеннана при Международном научном центре имени Вудро Вильсона, пишет: «На Западе этой фразой обозначаются теперь любые действия России, которые пугают говорящего. Опасность в том, что многие военные и политики убеждены, что полноценная российская доктрина гибридной войны – реальность. А веря в это, они склонны видеть проявления гибридных видов противоборств повсюду – особенно там, где их нет. Ведь практически любое действие России – в информационной, политической или военной области – может быть теперь интерпретировано как гибридное. Бессмысленные фразы могут оказаться смертельным оружием в устах людей, облеченных властью».
Илья Плеханов