«Они были слишком беспечны. Не наставляли на меня пушку, не толкались, не применяли грубую силу». Мэтью Шриер описал свое похищение в Алеппо, состоявшееся 31 декабря и организованное представителями Фронта Нусра, связанным с Аль-Каидой.
Мэтью Шриер был совершенно беспомощен. Американский фотограф вместе с товарищем содержался в контролируемой сирийскими повстанцами тюрьме в г. Алеппо. При попытке сбежать их задержали – не получилось даже выбить дверь деревянной клетки для заключенных. Сокамерника Мэтью похитители после этого забрали с собой, и через некоторое время (со слов Мэтью) вернули в клетку, избитого, со страшными кровоподтеками на лодыжках и ступнях.
После этого настала очередь мистера Шриера.
Похитители зашли в его камеру в масках и вывели пленника. Замкнув его ноги с помощью автомобильной покрышки и деревянного стержня, похитители полностью лишили Мэтью возможности двигаться, и уложили его лицом вниз. Один из тюремщиков по-английски приказал «дать ему сто пятнадцать», и Шриера начали бить по голым ногам металлическим кабелем.
Пытка закончилась. Пленника, находившегося в полубессознательном состоянии, поволокли обратно в камеру, так как он после полученных побоев не мог ходить. Шриер плохо помнит этот момент, однако один из тюремщиков спрашивал у него, слышал ли тот что-либо про Гуантанамо.
Мистер Шриер провел в плену семь месяцев. Инициаторами его похищения выступили бойцы джихада, выступившие против режима президента Сирии Башара Асада. Он содержался на подконтрольных оппозиции базах и в их тюрьмах, и за это время (по его словам) был ограблен, жестоко избит и получил обвинение в шпионаже. Позже обвинители предложили проверить личность пленника через Интернет, чтобы избавиться от вопроса о его взаимодействии со структурами внешней разведки США.
Похитившие Мэтью люди полностью исчерпали один из его банковских счетов и совершали многочисленные покупки на eBay от его имени. Кроме того, они сообщили его матери и лучшему другу, что с Мэтью все в порядке, что он просто задержался ради продолжения своей работы. В электронном письме, отправленном другу, тому сообщалось, что доступ к сети у Мэтью появился буквально на пару минут, и что скоро он снова пропадет на несколько недель.
Мистер Шриер смог сбежать лишь 29 июля. По его словам, он выбрался через узкое полуподвальное окошко и долгое время бродил по Алеппо. Обувь стала на пару размеров меньше, за время заключения выросла длинная неухоженная борода. К его счастью, сбежавший узник вскоре наткнулся на других повстанцев, которые и защитили его от дальнейших «приключений» в Сирии. Они отправились вместе с ним на границу с Турцией, где передали его властям. Вскоре американские дипломаты смогли добиться возвращения мистера Шриера на родину.
Сейчас этот человек уже в США, и он является носителем бесценного опыта о том, как далеко оппозиция Асада может зайти, совершая в приступах своей ханжеской злобы бесчисленные преступления. Опыт Мэтью показывает, насколько опасен политический «климат» в заселенных религиозными группировками по типу Аль-Каиды и Фронта Нусра. Причем опасен он не только для приезжих – боевики считают «неверными» и многих уравновешенных соотечественников, не желающих войны. Наткнуться на опасность можно практически везде: она путешествует по общим дорогам, захватывает блокпосты и оккупирует партизанские лагеря.
Поимка мистера Шриера – это один из как минимум пятнадцати случаев похищения (пропажи без вести) американских граждан на территории Сирии. Преимущественно – это журналисты (от опытных работников слова до начинающих), как и мистер Шриер. Некоторых из них захватили еще в 2012 году, некоторых – буквально пару недель назад, но ответственность за большую часть похищений специалисты возлагают на две группировки боевиков, союзные Аль-Каиде. Один из пропавших, по слухам, находится в плену у разведывательной службы господина Асада.
В основном, пленники и заложники исчезают без следа, поэтому случай мистера Шриера можно назвать воистину уникальным. То, что ему удалось сохранить жизнь и свободу – воистину чудо.
Опыт плененного и сбежавшего Мэтью показывает также и всю дилемму, открывшуюся для иностранных правительств. С одной стороны, мало кто поддерживает Асада и его довольно жестокие и грязные методы (например, использование тяжелого химического оружия против мирных жителей). С другой – оппозиционеры порой ничем не лучше представителей правящей династии. Именно оппозиционеры совершают основную массу похищений, пытая и уничтожая пленников.
Мистер Шриер отметил, что большая часть его похитителей являлась боевиками Фронта Нусра – одной из союзных Аль-Каиде группировок (которая признана террористической как США, так и странами национального содружества ООН). При этом один из его постоянных сокамерников, с которым Мэтью познакомился в одной из тюрем (которые он часто менял) сказал, что был захвачен в плен одним из подразделений Ахрар Аль-Шам (религиозная группировка, взаимодействующая со свободной армией Сирии – повстанческой группой прикрытия, признанной западными и арабскими правительствами).
Люди, пленившие сокамерника Шриера, держали в плену других людей, в числе которых были в основном сирийцы (военные, сотрудники милиции, представители ополчения и даже важная правительственная персона, работавшая в сфере законодательства).
Все пленные, по словам Шриера, находились в плену по разным причинам. Кого-то из местных готовили как разменную монету во время обмена военнопленными, а кто-то был схвачен во время разборок с иными гражданами Сирии. К примеру, одним из заключенных, которого видел Мэтью, был механик, обвиненный в низком качестве ремонта чужого автомобиля.
Иностранцев задерживали совершенно по другим статьям, куда более серьезным и опасным для пленников. Мэтью Шриера и его сокамерника-американца обвиняли в государственном шпионаже, сотрудничестве с ЦРУ, при этом постоянно призывая к лжесвидетельству и признанию своей вины по данному пункту обвинений. Им нужно было видео: чтобы не упустить момент несостоявшегося признания, пленников наряжали в оранжевые комбинезоны и не выключали видеокамеры.
При этом похитители после захвата заложников не высказывали абсолютно никаких требований и не брали на себя ответственность за похищения. Все было произведено настолько скрытно, что семьи многих пленных абсолютно ничего не заподозрили (равно как и американское правительство). По просьбам семьи похищенного, газета The New York Times пока не допускает ни малейшей утечки информации о тех попавших в плен американцах, о которых до сих пор ничего не известно.
Похищенный из такси
Поездка в Сирию была для Мэтью Шриера первым опытом как военного фотографа. Первоначально он, уроженец одного из пригородов Нью-Йорка, учился именно по этой специальности, однако обстоятельства вынудили его в течение долгого времени работать в сфере здравоохранения, обслуживания и бухгалтерии. Шанс поработать по специальности был воспринят Шриером как подарок судьбы, неожиданный способ развеяться и отдохнуть от повседневной рутины.
Его погружение в эту историю было достаточно быстрым: в ноябре он уже успел посетить Турцию и Иорданию (где успел совершить множество снимков выздоравливающих раненых повстанцев). После этого он вознамерился проехать на территорию Сирии, по приглашению активистов в городок Алеппо, для продолжения удачно складывавшейся деятельности.
У него получилось попасть туда и запечатлеть достаточно много удачных и сильных кадров всего за восемнадцать дней. Чтобы распечатать их, Шриер должен был вернуться в спокойные турецкие земли, однако у него не вышло. Водитель, которого он ждал и который должен был забрать его из Алеппо, не появился в назначенный срок. Прошло больше суток, а от него не было никаких вестей. Однако местные, у которых он жил все это время, предложили ему услуги таксиста, которому можно было доверять.
Мэтью Шриер доверился таксисту, и они выехали из Алеппо в канун Нового Года, в полдень 31 декабря. Однако их машина была остановлена в промышленной зоне Шейх-Наджар, через которую часто шныряли журналисты. Водителю пришлось изменить маршрут, так как движение через эту зону было запрещено.
Попытавшись объехать Муслимию (район г. Алеппо) мимо недавно захваченной военной школы, Мэтью и водитель заметили преследовавший их Jeep Cherokee серебристого цвета, заставивший прекратить движение. Из машины вышло три человека (один – с черным платком, повязанным на лице), и они вывели находившегося в такси Шриера наружу.
«Они были слишком беспечны. Не наставляли на меня пушку, не толкались, не применяли грубую силу», - мистер Шриер подробно описал свое задержание.
Он не думал, что станет заложником. Он рассчитывал, что остановившие такси люди увидят его фотографии, примут его за доказательство непричастности к военным действиям и отпустят с миром. Однако его препроводили в серебристый внедорожник, устроили на заднем сиденье, закрыли глаза плотной вязаной шапкой и приставили к голове дуло какого-то оружия из своего арсенала. Так и началась жизнь Мэтью в плену.
Водитель такси позже вернулся в город. Однако он не дал ни капли полезной информации о моменте похищения; все его рассказы были противоречивы и запутаны. Мэтью заявляет, что у него существуют серьезные подозрения на счет этого водителя. Возможно, тот даже участвовал в похищении американского фотографа.
После небольшой поездки Шриера завели в какое-то подвальное помещение. Как он уже отмечал, с ним были неуместно вежливы, к нему не применяли каких-либо агрессивных мер. Его угостили свежезаваренным чаем (особо предупредив, что чашка горячая), а взамен попросили дать коды доступа к своему айфону (для проверки контактов, личной переписки и файлов).
Один из похитителей, Мухаммед, дал пленнику прозвище Джума (пятница в переводе с арабского), а позже с дурными вестями прибыл некто Абдулла.
«У нас есть достоверная информация, что здесь работают агенты ЦРУ», - сказал он, и Шриер решил привести рискованный аргумент. «Я сегодня надел разные носки, и теперь вы подозреваете меня в работе на ЦРУ?». В ответ похитители закончили диалог и поместили его в какой-то неосвещенный закуток. Как позже узнал Мэтью, измерив его шагами – длина помещения составляла примерно шесть с половиной метров, а ширина около пяти.
Повторные расспросы
Мэтью встретил Новый год в тюремной камере. Не лучший вариант, учитывая то, что на следующий день (1 января) он в течение нескольких часов слушал, как пытают одного из его товарищей по несчастью. «Я просто мерил камеру шагами и ждал, когда на пытки поведут меня», пояснил Мэтью.
Когда за ним пришли, похитители осведомились о фотографиях пленника. Шриер рассказал им о своей работе и о своих связях с повстанцами. Абдулла пообещал отпустить его, если информация подтвердится.
Пребывание в плену продолжалось на протяжении еще нескольких дней. Стража исправно кормила узника и выводила его в туалет (безупречно чистый). Похитители обращались с Мэтью достаточно дружелюбно, порой шутливо называя его кличкой Джума.
На пятый день пребывания в плену тюремщики запросили коды кредитных карт мистера Шриера. Пленник очень надеялся, что во всем соглашаясь с похитителями, ведя себя спокойно и крайне мирно объясняя им происходящее, он сможет добиться долгожданной свободы.
Когда он начал стучать в дверь своей клетки и звать похитителей, к нему спустился Абдулла и объявил, что Мэтью находится в исламском суде. На вопрос о том, какие обвинения ему выдвигаются, тюремщик промолчал. Вместо этого, по словам Шриера, тот предлагал пойти на «взаимовыгодное сотрудничество», которое включало в себя содействие в требовании трехмиллионного выкупа за голову американского журналиста (с пятипроцентным «откатом» самому похищенному) или помощь в виде работы курьера. После этого Абдулла вновь запер пленника, но спустя некоторое время вернулся, сильно рассерженный: Мэтью не переставал стучать в дверь клетки.
«Это у вас, на западе, есть такая вещь, как презумпция невиновности», - сказал Абдулла. «У нас же все наоборот. Пока мы не докажем, что ты не шпион, ты виновен. А мы о тебе еще абсолютно ничего не знаем».
Спутник американца
Позже, уже ночью, Шриера перевели в общую камеру, в которой уже находились алавиты и сирийские офицеры (с которыми американец успел в короткое время сдружиться). В конце января Мухаммед поместил его уже в другую камеру, в которой, по его словам, находился другой американец.
По словам Шриера, он не признал в сокамернике соотечественника. Видимо, его пребывание в плену сильно сказалось на его внешнем виде: он был очень грязным, неопрятным и сильно обросшим.
На ответ, почему его взяли в плен, сокамерник Мэтью грязно выругался на английском языке, после чего объяснил, что его обвинили в сотрудничестве с ЦРУ. Хоть сирийцы сами пригласили его на территории, подконтрольные мятежникам, они тут же надели на него наручники, как только тот пересек границу государства.
После некоего «исламского суда», на котором ему даже не высказали обвинения, его посадили в тюрьму. Сокамерник сильно напугал Шриера, сказав, что Мухаммед часто его избивает.
Кроме того, Мэтью вполне здраво предположил, что перевод в камеру к «агенту ЦРУ» означает, что никто его не выпустит. «Я думаю, они не давали мне видеть другого американского пленника по той причине, что к тому времени еще не решили, что делать именно со мной» - пояснил он, «но теперь, когда я узнал о другом их пленнике, мне не увидеть свободы».
Тем временем Лоис (мать Мэтью), вернувшись в Нью-Йорк, была сильно обеспокоена пропажей своего ребенка. 31 января она решила заявить в полицию о его пропаже.
А допросы продолжались. Теперь их вели три человека в черных масках, прекрасно владевшие английским языком. Как подозревает Шриер, все они были канадцами. Эти дознаватели интересовались службой Мэтью в армии, а также паролями его аккаунтов в социальных сетях, кодами банковских карт и изъятой у него аппаратуры (на которой была функция кодирования). Когда пароли не сработали в первый раз, Шриеру вручили ноутбук и приказали войти на все необходимые ресурсы под своим именем. Вскоре похитители начали притворяться Шриером в сети. Они вели вялую переписку с другом похищенного, закупались на eBay разной электроникой и запчастями для «мерседеса» за его счет. Мать похищенного 2 февраля отправила ему послание из нескольких слов по электронной почте: «Мэтт, я найду тебя».
Тем временем обстановка накалялась. Шестого февраля похитители нашли выбоины на двери камеры американцев, после чего подвергли их пыткам – отбили ноги обрывком зачищенного электрического кабеля. Позже Шриера периодически избивали, используя при этом полицейскую электрошоковую дубинку (тазер).
Ответ матери не заставил себя ждать. Похитители ответили ей примерно следующее: «Привет мама, и извини, что я тебе долго не писал. Работы по горло, нет времени читать электронную почту. Извини за беспокойство, но я тут еще задержусь».
Тем временем шли недели плена. Их перекидывали из камеры в камеру, и порой они находились в общем помещении, уже забитом людьми. При этом, вопреки законам жанра, Мэтью и его сокамерник со временем начали все чаще ссориться, и в конце концов они совершенно разругались.
В марте к ним в камеру подселили еще одного американца марроканского происхождения. Поведение этого типа, по словам мистера Шриера, было очень агрессивным и оскорбительным: он поносил американскую нацию и однажды даже подрался с сокамерником Шриера, едва не высадив ему глаз. Брата этого пленного нашли в Нью-Йорке, и тот подтвердил полученную информацию. Действительно, этот человек по личным обстоятельствам переехал из США снова в Марокко, а после пропал во время поездки в Сирию, в декабре.
В марте мистер Шриер принял ислам, что серьезно улучшило его отношения с похитителями. Основным плюсом, который Мэтью получил от этого, стала возможность хоть что-нибудь почитать: надсмотрщик передал ему адаптированный под английский язык Коран.
В апреле их перевели в сельские дома. Примечательно было то, что там был один двенадцатилетний мальчик, которому позволялось избивать некоторых заключенных и пытать их электрошоковой дубинкой.
В мае их перевели снова, на этот раз на базу, подчиненную группировке Ахрар Аль-Шам. Старший на этой базе очень заинтересовался новыми заключенными и их тяжелым положением и предложил им составить отчеты о перенесенных благодаря бойцам Фронта Нусра пытках. По его словам, дело подозреваемых в шпионаже американцев вполне могло быть пересмотрено, после чего их бы отпустили с миром.
Однако чуда не произошло. Вместо этого их закинули еще на две базы, в которых правили бал Мухаммед и тюремщики Фронта Нусра. К тому моменту был захвачен какой-то стоматолог, но его вскоре перевели в другую камеру (вместе с марроканцем из Америки), оставив Шриера с сокамерником вдвоем.
Это был шанс, и его нельзя было не использовать. План побега пришел сам собой, как только Мэтью увидел не до конца отремонтированную сетку на подвальном окошке.
Чтобы расшатать эту сетку, расплести ее на составляющие и расширить отверстие хотя бы до диаметра головы, пришлось серьезно постараться. По словам Мэтью, ему приходилось заниматься этим, стоя на спине у своего товарища – иначе руки не доставали до окна.
Первый раз он смог высунуть наружу голову и одну руку, но застрял. Пришлось вернуться назад и починить поврежденную сетку, чтобы тюремщики не заметили. Следующая попытка состоялась через несколько дней – и тогда Шриер смог продвинуться чуть дальше.
После утренней молитвы, незадолго до рассвета, Мэтью с помощью сокамерника смог полностью пролезть через решетку на окне. Однако, когда сокамерник и сам попытался выбраться через получившееся отверстие, он застрял. Достаточно плотная комплекция не позволила ему сбежать этим путем.
Снаружи было тихо, но в помещении надсмотрщиков прямо над их камерой горел свет. Поэтому Шриер поспешил уйти, пообещав своему сокамернику побыстрее добиться помощи. Тот отпустил его, позволил ему бежать.
***
Перевод специально для Альманаха "Искусство Войны"
Оригинал - http://www.nytimes.com