« В А М - О С О Б О Е З А Д А Н И Е !»
(Из воспоминаний ветеранов отдельного радиотехнического центра "Спецназ" в Египте 1970-1972 гг.)
С 5 июня 1967 г. начался совершенно новый этап пребывания наших военных специалистов в Египте — этап непосредственного участия в боевых действиях наших людей и техники, что потом будет названо выполнением интернационального долга.
В чем же заключалось «выполнение интернационального долга» за рубежом? Советские военные специалисты направлялись туда для оказания помощи дружественным СССР режимам и национально-освободительным движениям в строительстве их вооруженных сил. Советские военные специалисты, находясь за рубежом, встречались с немалыми морально - психологическими и бытовыми трудностями. Зачастую жить приходилось в полевых условиях в палатках и землянках, постоянно испытывая серьезные бытовые неудобства: недостаток воды, отсутствие электричества, полноценного питания и должного медицинского обеспечения. Непривычные климатические условия: жара, низкая или, наоборот, слишком высокая влажность, обилие опасных для здоровья насекомых и пресмыкающихся, распространение непривычных и даже неизвестных советским медикам болезней, также не добавляли «комфорта». Кроме того, по воспоминаниям многих офицеров и солдат, на них постоянно «давило» чувство «отрыва от Родины», которое усугублялось скудностью получаемой информации. Газеты в лучшем случае приходили с опозданием на 2-3 месяца, долго приходилось ждать и весточки от близких. Те же, направляя письма по условному адресу «полевой почты», часто и не подозревали, что их сын, отец, муж служит за границей и принимает участие в боевых действиях против военнослужащих стран, с которыми СССР официально не находился в состоянии войны. Как выполняли интернациональный долг, рассказывают в своих воспоминаниях офицеры в отставке В. Костенко и В. Кириенко.**
**
**
На военном полигоне «Широкий Лан»
Прошло уже почти 45 лет с того времени, когда мы – выпускники Красноярского военного радиотехнического училища войск ПВО – в конце июня 1970 г. оказались на полигоне «Широкий Лан», н.п. Кринички, что под г. Николаев УССР. Собирались в спешке, оставив молодых жен с малыми детьми в своих гарнизонах. На этот полигон, согласно Директивы ГШ ВС СССР, из различных частей Сухопутных войск и ПВО ВС СССР, прибывали подразделения РЭБ, связи, радиотехнической разведки (РТР) и их обеспечения с целью формирования крупного «сводного подразделения» для последующей отправки его на усиление 250 отдельного радиотехнического центра помех (ОРТЦП). Этот центр с марта 1970 года находился в Египте, в составе группировки ПВО советских войск, согласно Плану операции ГШ ВС СССР «Кавказ».
Первые дни в учебном центре полигона царили хаос и неразбериха. Автопарк не вмещал технику, прибывающую небольшими колоннами, часть ее сосредотачивали вблизи, и на скорую руку. Это было явно не по-военному, и, так как большая часть техники была с грифом «Секретно», требовалась ее строгая охрана. Поначалу, никакого регулирования не было, лишь один капитан в одиночку в запыленной полевой форме суетливо бегал с палочкой регулировщика в руке, покрикивал и задавал вопросы: «Кто, какая техника, откуда?» Чувствовалось, что порядка нет.
Уже позже выяснилось, что техники «нагнали», что называется, про запас. Начальники рассуждали так: «А вдруг что-то забракуют?» Но вот комиссий и представителей из разных служб и штабов ОдВО было предостаточно! Позднее для охраны техники выставили караул. Появилась комендантская служба. Через несколько часов тем, кто прибыл в первых рядах, объявили общее построение. Кое-как построились по непонятным пока еще подразделениям. То там, то здесь слышны были выкрики: «Коля,.. Миша!» – это узнавали друг друга друзья по училищу, по службе после долгой разлуки! Ведь жизнь разбросала кого куда! Некоторые бросались друг другу в объятия! Большинство ребят были из Красноярского и Череповецкого военных училищ. Но постепенно все успокоились и стали внимательно слушать.
Говорили разные начальники: представители из Генерального штаба и штаба Одесского военного округа. И стало ясно, куда следовать и зачем! Всех сразу предупредили, что проводится секретное мероприятие. Запомнилась речь представителя службы РЭБ Генерального штаба полковника В.Вшеляки. Обрисовав военно-политическую обстановку на Ближнем Востоке и в Египте и рассказав, как там воюют «наши спецы», он так и сказал: «Вам будет особое задание!» Постепенно все успокоились. Всех разместили в сборно - щитовых казармах; наступила напряженная работа: повторная фильтрация со стороны кадровых органов, проверка комиссиями по готовности техники, в соответствии с требованиями ТУ, формирование подразделений. На все это ушло около недели.
И стали прибывать другие подразделения, в том числе и из Германии. Мы догадывались, что что-то изменилось. Прошла еще неделя, и, казалось, уже все готово! Но распоряжения на отправку в Египет по-прежнему не поступало. Но поступило другое указание: тщательнее готовиться, так как приезжает московская комиссия. И вот приехала комиссия, во главе с представителем ГРАУ генералом Герасимовым. Вскрыли изъяны и недостатки в комплектации техники, в несоответствии ряда характеристик.
Опять напряженная работа, доводка некоторых изделий на базе РАУ ОдВО г. Вознесенска, доукомплектование техники – работа проводилась с тщательной «дотошностью». В это же время стали проводить различные заседания, обсуждения, одним словом – нервотрепка! На это ушло ещё около двух недель. Но мы продолжали стоять на месте! Видимо, что-то не складывалось там, «наверху». А может быть, так нужно? Тогда зачем была суета и спешка? Позже узнали, что внесена корректировка и, по новому замыслу, «сводное подразделение», командиром которого был назначен подполковник Блинков Владлен Борисович, должно пройти краткую подготовку, проверку госкомиссией, а в середине июля 1970 г. отбыть в Арабскую Республику Египет.
В эти месяцы упомянутая уже группировка ПВО в составе 18 особой зенитно-ракетной дивизии ПВО, отдельного Центра «Спецназ», который был прикомандирован к дивизии, и авиационной группы ПВО успешно выполняла боевые задачи по пресечению агрессивных действий ВВС Израиля (план «Хордос»). Она сумела в течение апреля–июня 1970 г. переломить военную обстановку в свою пользу. Возросли потери самолетов Израиля. Эффективное применение помех экипажами самолетов ТУ-16 РЭБ и личным составом 250-го ОРТЦ «Спецназ» против бортовых радиолокационных средств авиации Израиля значительно снизило их возможности нанесения ударов по военным, промышленным и гражданским объектам Египта. Изменения в военной обстановке вынудили правительство Израиля принять компромиссный план США по урегулированию кризиса. 7 августа 1970 г. был подписан временный (на 3 месяца) мирный договор. Очевидно, эти обстоятельства и приостановили отправку подразделений подполковника Блинкова В.Б. Эта неопределенность негативно повлияла на настроение и моральное состояние военнослужащих сводного подразделения.
Несмотря на то, что поначалу жизнь «блинковцев» на полигоне шла как обычно, по уставу, постепенно начинался процесс «расхолаживания». Бойцы стали похаживать в «самоволку» в ближайшие села. Офицеров, которые не имели в подчинении личного состава, стала одолевать безделица и скука. Стало лихорадить дисциплину. Однако опытный, вдумчивый офицер, высокий профессионал РЭБ, подполковник Блинков В.Б. вместе со своим небольшим штабом, по согласованию со службами РЭБ СВ и ПВО, в короткие сроки организовал плановый интенсивный учебно-воспитательный процесс по подготовке к выполнению предстоящих боевых задач на более высоком уровне. Так сказать, по собственной инициативе. Главное: удалось «выбить» немного горючего. Спланировали и организовали проведение ТСУ. Перед этим были организованы выезды в зенитно-ракетные дивизионы ПВО николаевского гарнизона с целью изучения принципов боевого применения ЗУР и возможности их подавления. Были решены вопросы с полетами боевой авиации в зоне полигона с целью организации разведки и подавления бортовых средств.
Все мероприятия по проведению насыщенных полевых занятий и череды учений с частичной имитацией радиоэлектронной обстановки достигли целей! Так что сводное подразделение, по докладу к 15 августа, было готово к выполнению правительственного задания. Определенную положительную работу провел и вновь прибывший на полигон полковник В. Вшеляки. Он беседовал с офицерами индивидуально и с некоторыми расчетами . Он подробно разъяснял обстановку на ТВД в Египте, знакомил с расположением войск неприятеля, анализировал «наши» боевые расчеты; давал дельные советы. Впоследствии это нам серьезно помогло!
Но распоряжения на отправку по-прежнему не поступало. С конца августа была прекращена выплата командировочных офицерам и сверхсрочнослужащим. А ведь на них мы и проживали, так как денежные аттестаты были на руках у наших жен. А они далеко. Впрочем, кое-кто из них приезжал и какое-то время снимал жилье в селе Ульяновка, находящемся поблизости.
И вопрос: «Как питаться дальше?» вновь стал на повестке дня. И опять В.Б. Блинков нашел выход! Хотя и не совсем законный. Он договорился с местными председателями колхозов о шефской помощи. И офицеры, сержанты, солдаты стали по очереди работать на ближайших полях и садах и стали получать овощи, фрукты и кое-что из продуктов, которые шли к столу всему личному составу. Конечно, наш «продпаек» оскудел, но жить было можно. Работали по графику: одни на полях, другие совершенствовались на технике. В.Б. Блинкову, прекрасному человеку и достойному офицеру, удалось «удержать» и «сколотить» надежный воинский коллектив, способный к выполнению правительственного задания.
Последовавшая в сентябре 1970г. внезапная смерть Президента Египта Гамаль Абдель Насера также отсрочила командировку. Ожидалось «разрешение» политической ситуации в ОАР. Вскоре обстановка стабилизировалась. Руководство Египта подтвердило подписанные ранее договоренности с СССР. 8 октября В.Б. Блинкову поступила команда на подготовку к отправке военнослужащих. Всем выдали гражданскую форму одежды, новенькую, как говорится, с иголочки. Офицерам и сверхсрочнослужащим неожиданно выплатили командировочные, которые расходовать было некогда и негде. А это по 30-35 рублей на каждого!
«ПОЕХАЛИ!»
10 октября наше подразделение с техникой сосредоточилось в порту «Жовтневое». Пока ехали на автобусах, некоторые офицеры практически на ходу сумели приобрести по две три бутылки водки, так как в закрытом морском порту это исключалось. К вечеру вся техника была погружена на сухогрузы, а личный состав катерами был доставлен на теплоход «Армения». Все были распределены по палубам и каютам. Из командиров хуже было тем, чей личный состав разместился где-то отдельно. Контролировать-то надо! В соответствии с расписанием по тревоге, с целью обеспечения живучести судна и безопасности пассажиров всех распределили по «постам» и спасательным шлюпкам, продемонстрировали спасательные пояса, провели инструктаж. Поужинали в столовых, где было комфортно и сытно, не то что на полигоне. Особенно млели наши бойцы! В 21 час выдвинулись из порта, вышли в Черное море и прошли одесскую «банку».
Одесса нас и выводила! Кто-то из членов экипажа обнаружил, что у нас при себе имеются деньги. Доложили капитану судна. Поднялся шум! Капитан был возмущен, не ожидая такого. Посовещавшись с В.Б. Блинковым, пришли к решению: деньги истратить на судне все до копейки! В виде исключения разрешить приобрести по нескольку бутылок советской экспортной водки «Столичная» или «Люкс», не распечатывая их, и упрятать по чемоданам. А остальное истратить на пиво. И строго предупредили! Но какое там? Кто же удержится? И кто проверит, кто и сколько купил бутылок? Ясное дело, что капитан предпринял меры предосторожности и решил нами усилить вахту.
Совместно со штабом распределили офицеров по местам вахты и по расчету на все трое суток похода. В результате, некоторым пришлось отстоять на вахте по две, а то и три смены. Но все равно некоторые прилично нарушали режим. Когда капитану об этом доложили, он сказал обеспокоенному В.Б. Блинкову: «Ну что уж тут поделаешь. Ничего, море их воспитает!» Все имеющиеся на руках советские деньги мы израсходовали, оставив в карманах немало монет, которые бросали в воду за борт во всех знаковых местах похода – «На счастье!» и чтобы вернуться домой. Плыли мы комфортно, как туристы во время круиза; под легендой комсомольско-молодежной делегации, следующей в Бейрут. Часть времени проводили в музыкальном салоне, танцевали с девушками из обслуги экипажа. Однако конспирацию соблюдали. За день пересекли Черное море, и к вечеру подошли к Стамбулу. В связи с тем, что девушек в составе подразделения не было, для поддержания легенды, при проходе поздно вечером Стамбула, на верхнюю палубу, для всеобщего обозрения, «выгнали» и девушек из числа экипажа. Босфорская часть Стамбула, освещенная тысячами фонарей, была прекрасна и экзотична и вызывала у нас неописуемый восторг.
Медленно и спокойно миновали Босфор, а затем Мраморное море, пролив Дарданеллы и к утру второго дня вышли в Эгейское море. В водах Средиземного моря началась «болтанка», некоторых подташнивало, а кто и вовсе лежал пластом. Поздно вечером 13 октября прибыли в порт города Александрия. Перед этим офицеры получили личное оружие с двумя обоймами патронов. Встречали нас подполковник А. Исмаков и майор П. Баранников. На складе в порту получили военную форму египетской армии, в основном больших размеров и без знаков различия, а также «продпаек» на двое суток. Кое-как переоделись и поездом без техники были доставлены в Каир, а далее автотранспортом на позиции Центра. Основная часть прибыла на главную позицию в район возвышенного плато Эль Мукаттам (Мухаттум), что в юго-восточной части столицы. Другая часть военнослужащих разместилась на остальных 6-ти позициях центра в предместье Каира, в зоне аэродрома Каир-Вест, долины реки Нил и других.
На Эль Мукаттаме
Плато Эль Мукаттам, а у нас говорили Гора Мукаттам, (слово, якобы, по-арабски «Отрезанная»), представляла собой пустынную, резко пересеченную каменисто-песчаную местность на возвышенности, в виде плоскогорья, площадью до 20-ти квадратных километров на высоте примерно 150 метров.
Наша позиция размещалась в северной части плато и занимала около 2,5 квадратных километров. Позиция была абсолютно «дикой» и практически не освоенной человеком, ограниченная со всех сторон скалисто-каменистыми препятствиями и крутыми труднопроходимыми грядами. Город Каир находился несколько ниже на удалении 2–3 километра и дальше, огибающий позицию, словно подкова. Позже мы узнали, что плато Эль Мукаттам – историческое и знаковое для египтян место. Именно здесь за две с половиной тысячи лет до нашей эры добывались каменные блоки для строительства гигантских пирамид. Проезжая из раза в раз (следуя на «канал» и обратно) у основания плато и притормаживая на повороте дороги, мы всегда поражались величием и красотой этих мест. Остаткам мощной Цитадели – средневековой крепости, одной из достопримечательностей Каира, необычным «сколам» и «срезам» огромных пластов скального грунта горы на протяжении первого километра извилистой асфальтовой дороги, змейкой уходящей вверх. Еще три километра, и ты наверху. Затем влево к посту военной полиции по песчанно-гравийной дороге и далее, после контрольного шлагбаума, в глухую часть плато, за колючую проволоку – на нашу позицию. Словом – резервация!
Вот в таком диком месте и обосновался Центр «Спецназ» в конце марта 1970 года. До прибытия «блинковцев» здесь размещались:
-
управление (командование) центра;
-
узел управления и разведки (КТУ, он же 1-й узел), состоящий из взводов РЛ разведки и связи и отдельных расчетов РТС – всего примерно 85 человек;
-
подразделение узла помех самолетным средствам радиолокации (2-й узел), состоящее из двух отделений с расчетами СПБ-7 и двух отделений СПО – всего 85 человек;
-
подразделения технического и тылового обеспечения, а это хозяйственный взвод со столовой и складами, авторемонтная мастерская (ПАРМ-1 и МТО-АТ), РТ/мастерская (КРАС- 1р и П), расчет ЭСУ, медпункт, «кинопередвижка» – всего около 50 человек.
Общая численность Центра к тому времени была порядка 250-ти человек, из них на «Мукаттаме» было размещено около 140 человек. На вооружении КТУ были: АЦУ-7П, РЛС, П-12, П-15, станции Р, РТР и РПС-5, СРКР-1, радио и радиорелейные станции, проводные и коммутационные средства связи. На вооружении личного состава всех подразделений, кроме того, имелись зенитно-пулеметные установки ЗПУ-2, гранатометы РПГ-7 и гранаты.
Позиция представляла собой скалистую, с полуосыпями, валунами и грудами камней песчаную поверхность, несколько возвышенную с южной стороны и заканчивающуюся обрывом. Северная часть позиции, испещренная глубокими непроходимыми расселинами, завершалась крутым обрывом, где вдали просматривался, почти все время в дымке, Каир. Местность здесь была непроходимой со стороны обрыва, за исключением южной труднодоступной части, огороженной колючей проволокой. С этого направления прикрывал позицию взвод РЛР. Восточная часть ограничивалась глубоким и крутым оврагом, куда мы позже во время занятий метали боевые гранаты. Въезд был один – по дороге с юго-западной стороны.
Позиция представляла общую площадь примерно 600 на 400 метров и состояла из 4-х зон: техническо-складской, административной и отдыха (с площадкой для построения и летним клубом); хозяйственно-тыловой и жилой для офицеров. На позиции, преимущественно в складках местности, были построены железобетонные и другие защищенные помещения, обзываемые «бунгало» и «мальга». Укрытия усиливались насыпью или мешками с песком у входа и накрывались маскировочными сетями. Центром командовал подполковник Исмаков Алексей (Ахмат) Каримович – волевой, жесткий и решительный офицер. Его заместителями были: по политической части майор Валдманис Освальд Эрнестович; начальник штаба, майор Семинько Виталий Леонтьевич; главный инженер, капитан, позже майор Плахотник Борис Иванович; и заместитель по снабжению, майор Баранников Петр Степанович.
По воспоминаниям старожилов, центр был сформирован еще в 1968 году на базе двух батальонов и в течение полутора лет прошел целую эпопею на Дальнем Востоке по подготовке к отправке во Вьетнам. Но ввиду изменений в военно-политической обстановке во Вьетнам он так и не попал. После ряда решений, переформирований и кадровых изменений Центр в марте 1970 г. был отправлен из Крыма в Египет, в исключительно жестких бытовых условиях: прямо в трюмах сухогрузов. Именно этот первый состав ОРТЦ стал основой создания системы РЭБ группировки советских войск в Египте. Его военнослужащие более всех хлебнули армейских невзгод: обустраивали позиции, рыли укрытия и траншеи, в том числе и под кабели, оборудовали командный пункт и узел связи, готовили к боевому применению специальную технику, организовывали быт личного состава. Все это проводилось в сложных боевых, социальных и климатических условиях. Военнослужащие Центра первыми и приняли бой, поучаствовав в боевых действиях по принуждению Израиля к миру. Силами личного состава Центра в сложных предбоевых и климатических условиях позиции и КП были оборудованы надежными укрытиями для офицеров, сверхсрочнослужащих, сержантов и солдат, а также боевой техники.
Как рассказывали, эта работа проводилась в сжатые сроки ударными темпами почти каждый день допоздна, а порой и до трех часов ночи. А с трех до семи часов отдыхали. И за полтора месяца в основном все обустроили. До 1 мая жили в палатках, а затем, после завершения работ, все были размещены по «бунгало». С этого времени была организована надежная оборона объектов Центра, дополнительно оборудованная окопами, щелями и огневыми точками, оснащенными зенитно-пулеметными установками ЗПУ-2, гранатометами РПГ-7, пулеметами РПК, гранатами, боеприпасами, средствами оптического наблюдения, связи и оповещения. Организована надежная охранная служба трехпостовым круглосуточным караулом. Отработана система обороны с элементами усиления. Затем в течение полутора месяцев личный состав взвода связи вручную долбил каменистую твердь, прокладывая силовой кабель.
Появилось почти стационарное электричество. Были проложены надежные проводные линии связи. К лету построили водный бассейн. Организовали взаимодействие с расположенным в двух километрах дивизионом с ЗРК на случай воздушного нападения, а также с подразделением военной полиции Египта, обеспечивающим внешнюю охрану и пропускной режим. По всему было видно, что воинский коллектив ОРТЦ прошел хорошую школу и качественно выполнял задачи РЭБ. Регулярно проводимые тренировки по управлению силами РЭБ и отработке различных вводных поддерживали центр в постоянной боевой готовности.
Все в Центре проводилось согласно уставу. Распорядок дня был примерно таким: подъем в 6:30, короткая физзарядка; завтрак, тренировки (тренажи); в 8:30 – развод; далее занятия, боевая работа и решение вопросов боевого и хозяйственного обеспечения, с перерывом на обед и послеобеденный отдых (с 13.30 до 17-ти часов), кроме смен боевого дежурства и суточного наряда; затем еще час занятий и политико-воспитательные или небольшие спортивные мероприятия; затем ужин, свободное время и демонстрация кинофильмов. «Длинный» обеденный отдых объяснялся принятым у египтян порядком жизни. При этом боевая подготовка шла регулярно, по сокращенному варианту. Общего плана боевой и политической подготовки не составлялось. Каждый командир сам готовил тематику учебных часов, исходя из необходимости. Расписания и краткие планы занятий утверждались у своего начальника. Но все было подконтрольно и подотчетно. Дважды в неделю проводились политзанятия. Периодически на командном пункте проводились тренировки по боевому управлению средствами РЭБ под личным руководством командира. Иногда они переходили в тренировку по отражению нападения диверсионно-разведывательных групп либо воздушного нападения.
Раз в квартал проводились огневые стрельбы либо метание учебно-боевых гранат. Организовывались партийные и комсомольские собрания по актуальным вопросам. Кинофильмы демонстрировались пять раз в неделю. По пятницам проводились банно-прачечные мероприятия. Этот день считался и выходным днем, так как у египтян они были по пятницам, и проводить в этот день учебные мероприятия и совещания не полагалось.
На базе 18-й ЗРД иногда проводились учебно-методические и инструктивные занятия, сборы и спортивные состязания. Сержанты и солдаты проживали в бунгало, часть из которых были просторными помещениями. Вот примерно как выглядел бунгало у разведчиков: вход по дуге заложен высокой стенкой из мешков с песком для защиты от попадания ракет или снарядов и укрытой маскировочной сетью. Заходили сбоку от нее. В передней части стоял комплект полевой мебели (раскладные стол со стульями), служащий бытовым уголком: для чтения газет и написания писем. На стене «уголок», с расписанием занятий, стенной печатью и боевым листком. Вблизи, примитивная самодельная пирамида с оружием, охраняемая постом дневального. Далее, ряд египетских металлических жестких кроватей в два яруса. В конце помещения оборудовано нечто в виде класса, со скамьями, временно изъятыми из транспортных автомобилей и поставленных прямо на канистры. Ведь досок-то не было!
Здесь и проводились занятия. Записей никаких не делалось, все держали в голове. Руководитель составлял лишь краткий план занятий. В других местах проживания было достаточно тесно и неуютно. Прием пищи на позиции осуществлялся на пункте хозяйственного довольствия. При этом офицеры и сверхсрочнослужащие питались в легкой полевой столовой на 24 места. А сержанты и солдаты принимали пищу из котелков на обустроенных прямо на грунте посадочных местах. В период хамсина, при пыльных бурях, пища порой доставлялась в термосах прямо к местам проживания. Иногда на ПХД обустраивался навес из маскировочных сетей. Кормили хорошо, полновесными порциями. Пищу готовили наши бойцы из Закавказья вкусно и качественно. Иногда в столовую наведывались гости из числа египтян, которые с удовольствием уплетали во многом необычные для них блюда. Особенно наваристыми получались борщи. О том, что иногда пища готовилась из свинины, не распространялись. А если и были вопросы, так официант из Армении рядовой Исраэлян показывал подтверждающие этикетки с консервных банок с изображением коровы, дескать, «говядина»! По четвергам после обеда и по пятницам, как правило, организовывались выезды на ГАЗ-69Б (по 7 человек) на «фантазию» в Каир с целью посещения культурно-исторических мест. Конечно, обязательным было посетить Великие пирамиды Хеопса, Хофрена и Микерина – одно из Семи Чудес Света – с огромным Некрополем Гизы и Большим Сфинксом. Посещали магазины, огромный торговый базар, как мы называли, «бакшишнник». Мы с интересом присматривались к экзотической обстановке, стране, историческим памятным местам, к людям.
Египтяне относились к нам дружелюбно и уважительно, называя «руси хабир» или «мистер», а находящихся в форме офицеров, не зная в/звания, – «кептен», то есть капитан. Солдат, что легко можно было отличить по ношению формы –«аскери». По графику был организован десятидневный отдых в профилактории 18 ЗРД ПВО в Александрии на берегу Средиземного моря, где удалось отдохнуть хоть по разу почти всем военнослужащим.
«Исмаковцы» в целом успешно выполняли свои функциональные обязанности. Вели себя уверенно и надежно. Запомнились слаженная готовность боевых расчетов, разумные действия штатных дежурных КП ст. л-тов В.Кириллова, А.Михалева, планшетиста рядового А.Чикина во главе с начальником командного пункта капитаном В.Е. Гордеевым, толковая работа начальников узлов: майора Николая Васильевича Золотаря и капитана Николая Алексеевича Щебетько.
С наступлением перемирия (с 7 августа 1970 г.) средства РЭБ центра работали лишь в режиме периодического приема и в основном по графику. Но силами центра продолжалось ведение радио и радиотехнической разведки. Расчетом станций ПОСТ-3м занимался л-т Г.Сибирцев; РПС-5 – старшина св.сл. А.Куликов, а СРКР-1 – старшина св. сл В. Белов. Непосредственное руководство ведением подвижной Р и РТР осуществлял офицер КТУ Валерий Александрович Скобанев. По результатам деятельности центра на этот период отлично проявили себя следующие офицеры: майор В. Семинько, капитаны: Ю. Скрыпник, А.Семенов ст. л-ты: А.Чесноков, В.Тестов, А.Григорьев, М. Орленко, л-т Г.Сибирцев, переводчики: л-ты А.Кузнецов, и Ю. Мякишев, старшины св.сл.: В. Белов, А. Куликов, А. Кашпур, ст. с-т св.сл.: А. Лях, с-ты: С. Плесовских, А. Малюгин, Н. Побережник, Н. Штыхов, ряд.: В. Ключиков, А. Новиков, В. Набатчиков, И. Русин, Сегинадзе, Ю.Шевченко и многие другие.
Как действовал центр в боевой обстановке в период ведения «Войны на истощение» ранее описывалось в воспоминаниях сослуживцев и однополчан В.А Скобанева и В.В. Тестова, а также бывшего офицера управления 18 ЗРД – тогда капитана, а ныне полковника в отставке И.М. Постоенко, и мы это описывать не будем, так как прибыли в Центр позже. Остановимся лишь на периоде с октября 1970 по конец марта 1972.
Прибывшее подразделение численностью около 250 человек, находящееся под командованием В.Б.Блинкова, влилось в Центр, органично усилив его как численностью, так и разновидностью техники. Добавив в Центр именно те ее компоненты, которых так недоставало для комплексного применения средств разведки, помех и связи. Так, 1-й Узел был усилен:
- аппаратурой ближней РТР – НРС-1 – около 10 единиц (к-н Тришин, к-н Н. Филиппов, л-ты Берля и Толстых);
- станцией АРС-3мд (начальник РТС ст.л-т Волошин);
- станциями тактической РТР – РПС-5, 5М – 3 комплекта (л-т В. Костенко);
- средствами тропосферной связи – Р-133 – 2 к-та (л-ты В. Лисецкий и Волков);
- средствами радиорелейной связи: Р-405 – 10 ед. (л-т Н.Гармаш) и Р-409 –2 к-та.
Общая численность узла составила 215 человек. 2-й узел, по некоторым данным, еще в апреле получил сверхсекретную аппаратуру «Смальта» для подавления РЭС радиотелеуправления ЗУР «Хок», группировка которых так беспокоила авиацию ВВС Египта. Прибывший состав «блинковцев» с двумя расчетами «Смальты» возлагал большие надежды на возможность эффективного применения этого нового, и пока еще не проверенного в деле изделия. Вместе с представителями завода-изготовителя здесь просчитывались и делались первые шаги по применению этого, как выяснилось позже, эффективного изделия РЭБ. Численность 2-го узла увеличилась почти до 100 человек.
На базе отделения помех самолетным УКВ радиосредствам был создан 4-й узел (помех самолетным средствам УКВ радиосвязи и навигации), численностью до 65 человек. Узел размещался вблизи аэродрома Каир-Вест (начальник узла – капитан, позже майор Ломакин).
Был сформирован 5-й узел (сбора, обработки и анализа разведывательных сведений и оценки эффективности применения РЭБ) во главе с капитаном Борисом Петровичем Кузнецовым, численностью около 45 чел. Это группа офицеров, примерно, 10 человек, а также взвод радиоразведки КВ и УКВ радиосвязи и перехвата радиорелейных линий связи на базе Р-250 и Р-375 (ком. взвода л-т В. Козлов).
В результате, усиление сил разведки, связи и РЭБ Центра составило до 50 процентов.
«Пахать надо, ребята!»
«Исмаковцы» по-началу к нам, «блинковцам», относились несколько надменно и снисходительно, словно чувствуя свое превосходство и особый статус. Ясное дело, что мы для них были как малые щенята. Казалось, что и сам А.К. Исмаков такое отношение поддерживал. Но замполит майор О.Э. Валдманис это не одобрял. По всему было видно, что такое не нравилось и начальнику штаба майору В.Л. Семинько. Он быстро нашел общий язык с нашим командиром В.Б. Блинковым, который стал в центре первым заместителем. Наш командир быстро вошел в курс дела, тщательно изучив оперативную обстановку, структуру Центра и положение дел на местах. А в отсутствие А.К. Исмакова надежно выполнял его обязанности. Был спокойным и рассудительным командиром, справедливым, интеллигентным, добросердечным. Мы все любили его! В ответ на жалобы от некоторых из нас на несправедливость начальства отвечал: «Ничего, ребята, потерпите! Помните то, чему вас учили в войсках и в Николаеве! И учитесь, вы же видите, что командир во многом прав. Ваше время придет, и вы еще покажете себя. Пахать надо, ребята!».
Постепенно отношения улучшались, и вскоре мы уже почти на равных служили вместе: дружно и, как казалось, надежно! Ведение радиотехнической разведки (РТР) стало приобретать качественно новый и системный характер. Появилась возможность вести РТР одновременно с нескольких позиций, определяя местоположение РЭС в реальном масштабе времени. РТР стала соответствовать ее основным принципам: непрерывности, достоверности и своевременности. Руководство Центра, увидев большую пользу от новых возможностей специализированной РТР в решении задач предварительной разведки, сделала ее основной.
Учитывая малую дальность станции РТР и РПС-5 (от 30 до 70 км), не удивительно, что постоянно стали планироваться и проводиться выезды маневренных групп в «приканальную» зону. Была изучена электромагнитная доступность к радиоэлектронным средствам синайской группировки ВС Израиля из 10-ти «приканальных» позиций и 6-ти в зоне Суэцкого залива. Определены их эффективность и условия безопасности. Все эти задачи успешно решались разведкой КТУ под руководством м-ра Н.В. Золотаря и ст. инженера А.В. Семенова. Совершенствовалась работа командного пункта, в состав которого успешно влился ст. л-т Н. Прокопьев (из «блинковцев»).
В узле анализа были сформированы функциональные группы по направлениям. Офицеры узла круглосуточно осуществляли сбор, обработку и систематизацию разведывательных сведений полученных по данным разведки. Изучали электромагнитную и аппаратурную доступность к РЭС «супостата». Не все имели опыт. Пришлось на ходу обучаться нюансам разведки. Постепенно появился опыт в тонкостях анализа и оценки радиоэлектронной обстановки. Улучшилось качество предложений по эффективности РЭБ. Разрабатывались дельные предложения по задачам и боевым распоряжениям подразделений Центра. Улучшилось взаимодействие с аналогичными египетскими штабами и подразделениями. Велась учетно-отчетная документация. В узле плодотворно работали капитаны: В. Цветков и П.Желябов, ст. л-ты: П. Боровков и И. Петран, л-ты: В.Кириенко и В. Румянцев. А старший лейтенант Б. Кордупель активно занимался сбором и обобщением информации о функционировании системы ближней навигации «Такан», с целью изучения эффективности постановки предстоящих помех самолетам ВВС Израиля.
Следует дополнительно отметить личный состав 1-го узла: капитанов Скобанева и Тришина, ст. л-та Сухоносова, л-та Берля, ст. с-та св.сл. А.Ляха, с-та С. Шардина, рядовых: В. Терентьева, В. Набатчикова и В. Гайворужского. Успешно продолжал работать личный состав 2-го узла под командованием майора Н.А. Щебетько, его заместителя по политической части капитана М.А. Абдрахманова и старшего инженера узла ст. л-та Н.А. Гокова. Кроме ранее перечисленных офицеров, хорошо зарекомендовали себя ст. л-ты: И. Скобанев, В. Грязнухин, В. Дряхлов и И. Бобрик, л-т В. Данилин, ст. с-т св. сл. В. Шаталюк, с-т А. Кузнецов и ефр. Хамин.
Однако, в условиях перемирия средства РЭБ применяться не могли, они находились лишь в состоянии готовности. Этот фактор предопределил чувство некоторой неудовлетворенности со стороны личного состава. Однако в этом смысле лучше было положение у «смальтовцев». Их экипажи готовились активнее, так как налицо было «непаханое поле» в применении этого изделия. Общее руководство здесь осуществлял подполковник В.Б. Блинков, а сверху это курировал направленец по РЭБ п-к В. Вшеляки. Ими постоянно изыскивались способы боевого применения «Смальты» на случай боевых действий. Необходимо было моделировать ситуации и тренировать расчеты при проигрывании вариантов событий. А для этого нужно было досконально знать принципы боевого применения ЗУР «Хок», его слабые места, чтобы «подобрать ключики».
Но было перемирие, и «супостат» затаился! И само изделие засекречено сверх меры. Нужна была детальная разведка. Приходилось рисковать и действовать тайно. Неоднократно рыскали по каналу, а порой пользовались данными от маневренных групп РПС-5 и 5м. Здесь хорошо проявили себя офицеры: ст. л-т А. Пацук и л-т В.Жихарев. Также неудовлетворенность ощущал и личный состав 4-го Узла во главе с майором Ломакиным. Они также с нетерпением ожидали, когда же наступит горячая пора. Здесь следует отметить капитана В. Смирнова, расчеты во главе со ст. л-том А.Васиным, л-том Н. Пекарским, ст. с-том св.сл. И.Онищенко. Однако пришлось попотеть с расчетами для Р-388, во главе чего находились ст. л-т А. Быстров, Н. Недашковский, л-т Г. Колупаев.
Зато всегда была работа у личного состава подразделений обеспечения во главе с офицерами тыла: ст. л-том Кисель и лейтенантом М. Сухиной, старшинами сверхсрочной службы: А. Хижниченко, Глушко, П. Коваленко и П. Носенком. Личному составу тыла необходимо было повседневно и неутомимо обеспечивать Центр и периферийные подразделения продовольствием, водой, горючим и электроэнергией. В этом большая заслуга старшины св.сл. А. Обельчака, с-та А. Ростовцева, водителей Акишева, Кущева, Ражева, поваров: Деленговского и А.Чакветадзе, работников пищеблока: Исраэляна и Сафарова, кладовщика Ю.Эрнста, а также старшин узлов.
Большую работу в Центре проводил подполковник Блинков В.Б. Он курировал сухопутную «составляющую» Центра, ту, что ранее подчинялась ему. Основными направлениями его деятельности было совершенствование комплексного применения средств РЭБ и ПВО. Он также следил за эффективностью применения средств РЭБ с различных позиций и за подбором резервных и за взаимодействием с египтянами (обучение, обмен информацией, передача техники).
Важную роль в решении задач центра выполнял взвод радиолокационной разведки под командованием ст. л-та Н. Сухоносова. Имея на вооружении РЛС П-12 и П-15, взвод в реальном масштабе времени успешно выполнял свои функциональные, согласованные по месту и времени задачи по непрерывному ведению радиолокационной разведки, а также радиолокационному обеспечению боевых действий 18-й особой зенитно-ракетной дивизии ПВО и Центра РЭБ. Взвод размещался на позиции, позволяющей просматривать весь ТВД. Позиция, хорошо оборудованная в инженерном отношении, отвечала всем требованиям, что обеспечивало высокую безопасность личного состава.
С февраля 1971 года средства РЭБ Центра из-за фактора скрытности в эфир почти не выходили. Все больше внимания уделялось Р и РТР, которая постоянно совершенствовалась. Подвижными группами были проведены скрытные и короткие экспедиции в зону Суэцкого залива и на Красное море. Конечно, могли нарваться и на израильские спецназ, так как правительство Израиля в ответ на заверения Советского правительства, что советских войск в Египте нет, обещало представить свои доказательства в ООН. Мы помнили акцию по захвату израильского «спецназа» в декабре 1969 г. в Красноморском военном округе, в районе поселка нефтяников Рас-Гариб РЛС П-12 вместе с египетским боевым расчетом. Поэтому были направлены дополнительные усилия на подготовку подвижных групп Р и РТР против возможных захватов и диверсий.
В период перемирий Центр больше занимался боевой подготовкой, теоретической разработкой способов эффективного применения средств разведки РЭБ в ходе боевых операций. Упор делался на профессиональную подготовку офицеров и вопросы всестороннего обеспечения. В Центре на деле были реализованы важнейшие задачи разведки и РЭБ, в том числе:
- комплексное применение сил и средств ПВО и Сухопутных войск РЭБ;
- эффективное применение специализированной радиоэлектронной разведки;
- проведение испытаний в предбоевых и боевых условиях новых образцов техники, отработка новых способов применения сил и средств разведки и РЭБ, обоснования рекомендаций по повышению их эффективности.
Дополнительно проведена теоретическая и практическая подготовка офицеров, а затем и некоторых подразделений разведки и РЭБ, в том числе и египетских. Обучение египетских подразделений в последствии способствовало успешному выполнению ими задач в ходе 4-й войны (войны «Судного дня») в октябре 1973 г. Благодаря наличию различных средств связи, были разработаны схема и план связи для обеспечения управления силами и средствами РЭБ на «мини-ТВД», при различных ситуационных вариантах боевых действий.
Осуществлен комплекс организационно-оперативных мероприятий по боевому, морально-психологическому, техническому и тыловому обеспечению. Организованы надежная охрана, защита и сохранность здоровья, быт и досуг подчиненных. Летом 1971г. Центр подготовил и успешно провел показные занятия на боевой технике с офицерами египетского Генштаба.
Посетившие в течение 1970–1971 годов ряд позиций Центра, начальник службы РЭБ ГШ ВС СССР г-л А.И. Палий и начальник службы РЭБ Сухопутных войск г-м В.С. Сероштан, дали высокую оценку деятельности Центра и его боеспособности под командованием подполковника Исмакова А.К. и его первого заместителя подполковника Блинкова В.Б.
Центр едва не посетил Председатель Верховного Совета Н.В. Подгорный. Мы долго стояли в ожидании. Но высокопоставленный руководитель ограничился посещением соседнего дивизиона. Не повезло! А ведь кто-то лишился благодарностей и подарков. Хотя, как поговаривали позже в штабе, Н.В.Подгорный никаких наград и подарков в Египет и не привез!
Прощайте «исмаковцы», здравствуйте «мавринцы»!
Еще в декабре 1970 г. поступила информация о грядущей передаче большей части техники в ВС Египта. Технику начали активно готовить к передаче. По этому вопросу среди нас велись различные разговоры, строились предположения. Большинство офицеров стали «настраиваться» домой.
С января 1971 г. «исмаковцы» получив информацию о скором отбытии и стали собираться домой! На начало марта планировалось отбытие первой партии. Несколько человек были представлены к правительственным наградам. И когда настал день отъезда, мы, полностью осознав, что расстаёмся, стояли в растерянности и искренне сожалели о предстоящей разлуке!
Ведь мы приобрели немало добрых и верных друзей, боевых товарищей, настоящих профессионалов. А теперь нужно расставаться! Это произошло 8 марта!
На смену «исмаковцам» этапами с интервалом в два месяца прибыли военнослужащие отдельного 313 батальона РЭБ из Бакинского округа ПВО (в/ч 03048) во главе с майором Мавриным А.Ф. Также после передачи техники стали последовательно убывать и некоторые «блинковцы», в том числе внесшие определенный вклад офицеры: А. Малофеев, В. Румянцев, В. Шевелевич, к-ны: Тришин и Филиппов, л-ты: Берля, Толстых и другие, а также сержанты и солдаты, у которых закончился срок службы. Ожидалось, что вскоре все средства Р и РЭБ будут переданы в ВС Египта. Но этого не произошло.
Центр продолжал усиленно готовиться к началу возможных боевых действий. Вскоре, в батальон Р и РТР египетских ВС в коммерческом порядке поступили из СССР, напрямую 3 единицы изделия РПС-5. Ст. л-ту В.Костенко была поставлена задача на трехмесячную подготовку роты РТР (на базе РПС-5м) отдельного батальона РТР египетских ВС в Каирском учебном центре. Пришлось уплотнять режим работы, так как от прежних обязанностей не освобождали.
Как известно, в любом локальном конфликте, а тем более войнах, как правило, обе стороны применяют новейшую технику. В те годы вопросам разведки и РЭБ стало уделяться особое внимание. Не стало исключением это и для Египетского «мини-ТВД». Чувствовалось, что «мавринцы» и военнослужащие из других сухопутных войск ранее не имели возможностей изучить новую технику, так как не всегда могли подержать ее в руках, особенно во внутренних округах СССР. Усиливающаяся на Синае группировка ВС Израиля требовала постоянного изучения, а авиация и средства ПВО – понимания новых способов их применения. Вот поэтому и возникла необходимость проведения в Центре целого комплекса занятий по боевой подготовке. Что и было организованно под руководством п/п-ка В.Б. Блинкова и нового начальника штаба м-ра В.М. Смирнова.
Правильным было и то, что замена состава Центра произведена двумя партиями, в две смены. Учитывая, что сухопутный «компонент» при этом не менялся, боеготовность и боеспособность Центра существенно не снизились. Словом, под руководством отдела РЭБ аппарата Главного Военного Советника, все прошло организованно и четко. Новое командование Центра, кроме вышеупомянутых начальников, возглавили: заместитель по политической части м-р Петр Иосифович Касич, и заместитель по тылу м-р Шевчук. Узлами руководили: первым – капитан Касавченко Иосиф Валентинович; вторым – капитан Трушин Виктор Ефимович. Оба достаточно подготовленные и грамотные офицеры, которые быстро вошли в курс дела. В целом, после замены и передачи части техники египтянам, к 1 августа 1971 года численность Центра сократилась с 500 до 380 человек. При этом на позиции Мукаттам постоянно размещалось порядка 300 человек, а позже 180 человек, не считая прикомандированного 3-го «московского» специального узла, находившегося на нашем полном обеспечении.
Все просторно размещались в защищенных «бунгало», а также во вновь построенном офицерском общежитии легкого типа. К слову сказать, в нем, кроме служебных помещений и комнат для спальных мест, были созданы неплохие условия для досуга и отдыха: игр в бильярд и в настольный теннис, обустроены помещения (типа «ленкомнаты») с телевизором, подшивками газет, используемые также для служебных совещаний и занятий. Имелось банно-прачечное помещение с душевыми кабинками. При этом около 150 человек проживало на периферийных стационарных позициях, где бытовые условия были гораздо хуже. Около 45 человек находились на временных сменных позициях на боевом дежурстве на канале. О бытовых условиях для этого личного состава и возможных рисках говорить не приходится.
Однако продовольственное обеспечение, как правило, было налажено. За водой ездили сами. Старались раз в 7-10 дней организовать и баню. Конечно, однообразие и некоторая унылость обстановки надоедала, и будни порой были скучны. Скучали по дому, семьям, трепетно ожидая писем, желанной весточки из родных мест. Ведь не все знали, где мы находимся и зачем. Отсутствие родной женской руки и ласки усугубляли ситуацию. Поэтому по вечерам иногда выпивали и «горькую», и пиво «Стелла», ведь достать это всё не составляло труда. Иногда допускали и мелкие шалости, ведь все были молоды и энергичны. Политработники во главе с О. Валдманисом, а позже с П. Касичем как могли сплачивали коллектив, вдохновляли его на предстоящее выполнение задач. Комсомольские «вожаки» Максимов и М. Савченко стремились разнообразить культурный досуг и спортивную жизнь. Но условия были не простыми. М.Савченко часто выезжал на передовые позиции, привозя кинофильмы и полевую баню, попутно проводя живую работу с людьми и поддерживая боевой настрой.
Наступило второе египетское лето. Никаких строек не велось, шли плановые боевые дежурства и оперативно-разведывательные работы. Воинская дисциплина сохранялась на хорошем уровне. ЧП не было, за исключением гибели по неосторожности еще летом 1970 одного солдата и естественной смерти в феврале 1971 старшины св.сл.,- начальника склада ГСМ.
Все ожидали, что череда перемирий (в течение одного-трех месяцев), наконец прервется, и начнется новая война. В эти дни, за двое-трое суток до начала дня «Д», часть средств разведки ранними утрами, пока столица еще не «проснулась», скрытным порядком убывала в «приканальную» зону, где под покровом туманной дымки развертывалась и маскировалась в заданном районе и включалась в работу. В последнюю ночь все средства РЭБ по графику усиления включались в пассивный режим ведения разведки. Все остальные средства разведки и РЭБ находились наготове. А материальные ресурсы и запасы готовились к погрузке и доставке по назначению. Все делалось скрытно, в распорядительном порядке. Словом, держали «ушки на макушке»! К августу 1971 года усиленная подготовка всех боевых смен средств разведки и РЭБ была завершена. Приступили к обкатке нового состава, где на стационарных позициях, а где и с выездом в приканальную зону. Приобретался опыт и новым составом (2-й смены ПВО). Хорошо проявили себя офицеры управления: начальник штаба Центра, м-р В.М. Смирнов, к-н Казанцев, л-т М. Савченко, с-на св. сл. В. Провидохин. На КП: ст. л-т Е.Дудин и л-т Ю. Печенкин. В 1-м узле: к-н В. Касавченко, ст.л-ты: И. Мищенко, и А. Иванов, л-ты: В. Никитин и С. Гуторов, с-на св.сл. В. Облецов. Во 2-м узле: ст. л-т В.Курочка, л-ты Д. Немошкало и О. Сибирко.
Активно работали расчеты «Смальты» во главе с лейтенантами Б. Воробьевым и В. Громцевым, где отличались мл. с-т Тимошенко и ряд. К. Давыев. В узле анализа к-н (м-р) Столяров. В тылу добросовестно трудились с-ны св. сл. П. Коваленко и ряд. В. Шумарин, в радиомастерской ряд. В. Венгловский.
Продолжали с достоинством выполнять свои обязанности «блинковцы»: зам.нач.штаба майор В.В. Козлов, капитаны: Б.П. Кузнецов, В. Цветков и П.П. Желябин, А. В. Тасун (наш «кормилец») , ст. л-ты: Б. Кордупель, Б. Родин, Н. Прокопьев, И. Петран, В. Козлов, военные переводчики ст. л-ты: В. Евлампиев, И. Якушин, Колесников, «тыловики» .л-ты: Кисель и М. Сухина , с-на св. сл. А. Обельчак, секретчик с-т А. Раевский.
В качестве старших маневренных групп Р и РТР стали привлекаться майор Столяров и л-т Г.Гайдуков. С главной позиции продолжало вести радиоразведку подразделение ст. л-та В.Козлова. Была организована круглосуточная работа РТР на стационарной позиции на нагорье Гебель- Шабравит в районе Горького Озера (н.п. Файд), со сменой состава каждые две недели.
После сдачи испытаний египетская рота РТР ОРТБ приступила к слаживанию при помощи офицеров Центра В. Кириенко и В. Костенко. В августе 1971 года по распоряжению начальника штаба генерал-майора М. А. Гареева аппарата Главного Военного Советника генерал-полковника В.В.Окунева была организована экспедиция силами разведки Центра в район Красного моря. Командовал экспедицией п/п-к А. Маврин. Координирующее руководство осуществлял начальник отдела РЭБ п-к Ю.С. Ульченко. Основные средства выделялись от 1-го узла (к-н В.И. Касавченко) и группы офицеров узла анализа (к-н Б.Кузнецов).
После тщательного планирования, 20 августа группа, численностью 120 человек и 35 ед. техники, железнодорожным транспортом была доставлена на ст. Кена (в 450 км к югу от Каира), и далее своим ходом выдвинулась к побережью Красного моря. После уточнения задач в районе «ночевки», скрытно, раздельными тремя группами (в каждой РПС-5, 5м, Р-405 и транспортный ГАЗ-66 с зенитно-пулеметной установкой), выдвинулись на заранее определенные позиции. Штаб, КП, группа исследования и подразделения обеспечения выдвинулись на центральную позицию.
Основными задачами экспедиции были поэтапное перемещение с юга на север и скрытный и детальный просмотр всей группировки Южного фронта ВС Израиля. Также было необходимо определить технические характеристики, принадлежность и дислокацию радиоэлектронных средств. В частности, нас интересовало предположение о возможном нахождении на Синайском полуострове ЗУР «Найк- Геркулес». Особенно сложной была синхронная, строго регламентированная в определенные сроки и в скрытом порядке, смена позиций маневренных групп, Порядок которой, со сменными радиоданными, был расписан в частных заданиях. В экспедиции приняли участие в качестве наблюдателей офицеры разведки и РЭБ ВС Египта. Полученные данные позволили уточнить РЭО и выявить изменения в ней.
В период с сентября по ноябрь 1971 года офицеры Центра В. Кириенко и В.Костенко приняли участие в выездах маневренных групп из состава египетского разведывательного ОРТБ, и в практической оперативной «работе» его подразделений. Происходили ротации среди сержантов и солдат срочной службы. В СССР, успешно завершив службу, последовательно убывали младшие специалисты, в том числе и разведчики, отлично зарекомендовавшие себя: с-т С.Шадрин, ряд. С.Кучкин, В.Козлов, Б.Алексанян, А. Хорольский, водители Ю. Бабенин. Их с успехом заменили операторы: мл. с-т А. Киштанов, ряд. Константинов, В.Чуриков, водитель В. Танащук и другие.
Завершался 1971 год. «Блинковцам» запомнились и две встречи Нового Года. Если Новый 1971 год отмечали раздельно, каждый в своем бунгало и с небольшими подарками в виде пакетов с конфетами (словно для детей) от египетского Министра обороны генерала Махмуда Фавзи, то Новый 1972 год офицеры и сверхсрочники, свободные от дежурства, отмечали в ленинской комнате офицерского общежития. Щедро были накрыты столы. Правда, вначале не повезло: внезапно перед общим сбором вдруг реально вспыхнула украшенная ёлка! Пришлось тушить и заметать следы. Так было жаль Елочку! Но праздник удался на славу! В этот день мы прощались и со многими друзьями. Ведь в Александрию прибыли теплоходы, чтобы увезти домой «блинковцев», а также сержантов и солдат, у которых закончился срок службы. Второго января 1972 года почти все офицеры «блинковцы» были отправлены в СССР. Лишь некоторым из них (14 чел.) была продлена командировка еще на несколько месяцев для передачи опыта, ведения радиоэлектронной разведки и отслеживания группировки ВС Израиля на случай боевых действий. Итогами разведки, в преддверии новой войны, которая не исключалась, были: вскрытие группировки на Синае боевого состава Южного фронта с вероятностью 0,7-0,8; выявление сил и средств усиления этой группировки на случай новой войны, ее масштабы, степень готовности, порядок ввода и направления возможных ударов; установление факта перевода СВ Израиля с бригадной на дивизионную систему и изменения в структуре СВ; частичное выявление системы в работе РЭС группировки ВС на Синайском п-ве; также частичное выявление поступления новых образцов вооружения и бронетехники.
Небезуспешно велась работа по выявлению новых радарных устройств дальнего оповещения, а также дополнительное оснащение некоторыми радарными устройствами пунктов управления авиации и КП РЭБ ВС Израиля; решались задачи по передаче опыта египетским подразделениям РТР и РЭБ и ряд других задач. Так, например, проводились исследовательские мероприятия по радио-контролю с борта самолета АН-12 «несанкционированных» побочных радиотехнических излучений систем управления ЗРК 8-го отдельного зенитно-ракетного дивизиона, прикрывающего Асуанский гидрокомплекс (с-на св. сл. В. Облецов), а также на каирском ремонтном заводе в канале управления ракет египетских ЗРК (ст. л-т В.Костенко).
27 марта 1972 года последняя группа «блинковцев», завершившая полуторагодичный срок спецкомандировки на самолете ИЛ-18 возвратилась в СССР.
Личный состав Центра во главе с п/п-ком А.Ф.Мавриным продолжал вести разведку. Группировка ВС Израиля постоянно уточнялась с целью проведения возможной операции по возвращению Синайского полуострова. Активно проявили себя офицеры и сверхсрочнослужащие Центра: к-ны В.И. Касаченко, В.Е.Трушин, ст.л-т А. Щербий, л-ты: Г. Гайдуков, В. Казанцев, Ю. Печенкин, В. Никитин, Б. Воробьев П. Швыдкий, с-ны: св. сл. В. Облецов, Панферов и многие другие.
В течение мая-июня 1972 года «мавринцев» сменили военнослужащие 358 об РЭБ под командованием м-ра Макаренкова Ю.В. Из этого (3-го состава) Центра хорошо проявили себя м-р А.Е Бычков, капитаны: А.Яковлев, С. Сирота, Н. Клименко и В. Дорошин, лейтенанты: Ю. Курбатов и В. Максименко, прапорщик Г. Вельма.
В августе 1972 года. Центр в составе группировки ПВО был полностью выведен из Египта. Но данные, полученные советскими подразделениями Р и РЭБ, сыграли значительную роль при планировании и проведении войны «Судного дня» АРЕ в октябре 1973 года.
К сожалению, ратный труд военнослужащих подразделения подполковника Блинкова, не был по достоинству оценен. Часть из них была награждена египетскими медалями. Очевидно, сыграла ведомственная принадлежность, а именно то, что «сухопутчики» РЭБ входили в штаты основообразующих батальонов РЭБ ПВО под командованием подполковников А. К. Исмакова и А. Ф. Маврина и были в роли «пасынка». Лишь небольшая группа из них была награждена, так м-р Ломакин был награжден орденом «Красная Звезда», а спустя 3 года лишь единицы из них были награждены медалью «За боевые заслуги». Впрочем, египетские памятные медали некоторые из них так и не получили.
К сожалению, офицерам Центра повышенных воинских званий по истечении положенных сроков выслуги, там в Египте, не присваивалось, ведь они находились на невысоких штатных должностях батальонного звена мирного времени. Офицеры порой «перехаживали» сроки в воинских званиях, несмотря на то, что было установлено льготное исчисление сроков в присвоении очередных воинских званий. Также возникает вопрос, почему позже от исполнителей, в частности «сухопутчиков», не потребовали отчетов с изложением хода обстоятельств выполнения задания с оперативно-техническим анализом боевого применения сил и средств Р и РЭБ, что могло сослужить немалую пользу.
И все же общая польза была существенной и неоспоримой. С одной стороны: благодаря советской военной помощи, Египту удалось восстановить свою оборонную мощь. С другой стороны: наша боевая техника прошла всестороннее испытание в нестандартных ситуациях и в нехарактерных для нашей страны: жарких, песчаных условиях. А советские военнослужащие не только достойно выполнили свой интернациональный долг в Египте, но и получили практику выносливости, сплочённости и братства. И приобрели, также, неоценимый опыт с пользой для дальнейшей службы.
Кроме того, события на Ближнем Востоке 1969-1973 годов дали толчок к дальнейшему развитию техники РЭБ, радиотехнической разведки, средств связи, и к значительному совершенствованию способов боевого применения средств РЭБ.
**
Ветераны РТР, подполковники в отставке, В.Костенко и В.Кириенко.
РБ, 2015 год.