В конце марта Талибан захватил важный район Сангин в провинции Гильменд на севере Афганистана и выпустил карту подконтрольных территорий, которую американцы признали вполне соответствующей действительности. Теперь в апреле Талибан заявляет, что в 2017 году планирует развить успех, захватить больше провинций, провести больше атак.
Впервые за долгие годы войны в этом сезоне для ведения боевых действиях и захвата столиц в каждой провинции страны Талибаном создано по отдельному подразделению. Ранее Талибан не мог себе позволить такой масштаб операций и концентрированную привязку к географии.Что изменилось? Финансы позволяют.
Финансовое обеспечение Талибана обычно связывают с доходом от наркоторговли. Но есть и другая немаловажная и вторая по прибыльности статья бюджета талибов. Это – горнодобывающая деятельность.
Сотни миллионов
Запасы полезных ископаемых в Афганистане оцениваются от 1 до 3 трлн долларов. Талибан ведет добычу в 14 афганских провинциях из 34 и зарабатывает на этом от 200 до 300 млн долларов каждый год. В структуре Талибана в 2009 году было даже создано отдельное ведомство, «комиссия по камням», которая отвечает за добычу, выпуск лицензий на добычу, обложение налогом и сбыт.
Для сравнения, ООН считает, что талибы в 2016 году заработали 400 млн долларов на наркоторговле. То есть доходы от наркоторговли и добычи минералов сегодня могут быть уже вполне сопоставимы.
В 2009 году США ввели дополнительные войска в Афганистан и провели ряд наступательных операций. Именно в этом году Талибан начинает активно диверсифицировать свои источники доходов и приступает к координированной добыче минералов в провинции Гильменд, а после вывода основных сил Коалиции в 2014 году талибы расширяют подконтрольную им территорию и начинают опекать горнодобывающую деятельность.
По данным ООН, Талибан сегодня как вымогает деньги у официальных горнодобывающих компаний за безопасность и транзит груза, так и ведет добычу самостоятельно на юге и востоке страны и даже пытается добывать такие руды как хромит.По данным анонимного афганского эксперта по горнодобывающей отрасли, Афганистан добывает полезных ископаемых на 2 млрд долларов в год, а Талибан контролирует 10-15% доходов этой отрасли. При этом, по данным Bloomberg, официальные власти Афганистана посчитали свой общий отраслевой доход лишь в 30 млн долларов в 2015 году, а ведь с 2009 по 2015 год только безвозмездная помощь США горнодобывающей отрасли Афганистана оценивается почти в 500 млн долларов.
Возникает много вопросов о коррупции, отчетности и потоках денег в этой индустрии, которую долгое время считали одним из самых перспективных столпов возрождения экономики Афганистана и даже предрекали достижение финансовой независимости Афганистаном при развитии горнодобывающей отрасли.
По данным Всемирного банка, например в 2013 году до 99% добытых драгоценных камней в Афганистане просто вывозились из страны контрабандой, и, следовательно, деньги официально никак не учитывались государственными структурами.
Местные активисты в Афганистане насчитывают, что под контролем Талибана находится как минимум 1400 нелегальных точек добычи ископаемых в 14 из 34 провинций и свыше 10 тысяч месторождений разного масштаба.
Мрамор Гильменда, рубины Кабула, лазурит Бадахшана
В одной только провинции Гильменд талибы, как думают власти, добывают и контролируют перевозку мрамора на 50-60 тысяч долларов в день (до 20 млн долларов в год). В самой провинции другое мнение на этот счет и цифру властей считают сильно заниженной — как минимум в три раза. Мрамор продается талибами на внутреннем рынке (всего около 2%), но в основном отправляется в Пакистан. В день границу пересекают до 50 грузовиков с мрамором. Налогом облагается каждая перевезенная тонна (от 300 до 500 долларов за тонну в зависимости от качества мрамора). В самой провинции на рудниках компании платят как государству за лицензию, так и Талибану, порой одновременно и тем и другим. Впрочем, талибы контролируют и лицензируют свыше 35 своих собственных рудников в Гильменде.
В 2016 году талибы заработали как минимум 6 млн долларов на добыче и контрабанде лазурита в Бадахшане, при этом практически весь он уходит покупателям в Китае. До трети всего финансирования своей деятельности в этой конкретной провинции, по данным властей Бадахшана, талибы извлекают из горнодобывающей отрасли и контрабанды лазурита.
В деревне Нили в провинции Парван, это в 25 км от Кабула и в 12 км от авиабазы Баграм, талибы контролировали весь 2016 год добычу и отправку в Пакистан жадеита, драгоценного минерала, похожего на нефрит.
В районе Сароби в провинции Кабул талибы с 2012 по 2016 год занимались добычей и контрабандой рубинов. Им даже удалось продать один рубин ценой в 600 тысяч долларов клиенту в Дубаи. В 2014 году доход талибов от операций с рубинами в провинции Кабул оценивался в 16 млн долларов.
В других провинциях талибы облагают налогами добычу известняка (провинция Вардак) и угля (провинция Бамиан).
Можно также отметить, что добычей минералов интересуется не только Талибан, но и другие радикальные группировки Афганистана. По данным афганских властей, например, в 2016 году группировка «ИГ-Хорасан» в провинции Нангархар добыла тальк, который используется в производстве косметики, на 46 млн долларов.
Перспективы
Суммы, которые получают талибы от деятельности в горнодобывающей отрасли, впечатляют, но реалистичность оценки дохода в 200-300 млн в год доказать практически невозможно.
Эксперты сходятся в одном: с расширением подконтрольной территории, а тем более там, где маковые поля не столь распространены, талибы будут активнее использовать этот источник дохода.
К тому же он выглядит более безопасным и более масштабным и перспективным, чем рэкет, похищения людей, выкуп или вызывающий недовольство налог на сельскохозяйственную деятельность крестьян, а действия талибов зачастую выглядят для местного населения и нелегальных частных добытчиков минералов более стабильными, понятными, бизнес-ориентированными и менее коррупционными, чем работа официальных властей.
Илья Плеханов