- перевод Николая Шимкевича специально для Альманаха "Искусство Войны" ВВЕДЕНИЕ 7 сентября 1967 г. на пресс-конференции в Вашингтоне, округ Колумбия, министр обороны Соединенных Штатов объявил о планах строительства электронного антиинфильтрационного барьера к югу от демилитаризованной зоны (ДМЗ) — демаркационной линии между Северным и Южным Вьетнамом.
Основной целью «линии Макнамары» было подать сигнал тревоги, когда враг будет пересекать границу. После этого, в целях предотвращения инфильтрации с севера, против Вьетнамской народной армии (ВНА, армия Северного Вьетнама) должна была быть пущена в ход огневая мощь союзников, в виде воздушных и артиллерийских ударов. [1] Линия Макнамары представляла собой попытку американских военных объединить современные технологии с одним из древнейших способов обороны в военном искусстве. США должны были понимать, что важны более чем передовые технологии, чтобы создать эффективный барьер.
ЭВОЛЮЦИЯ КОНЦЕПЦИИ БАРЬЕРА Организованная война старше, чем человеческая история,— искусственные барьеры для защиты появились даже раньше, чем культивация растений. [2] И Великая Китайская стена, и Адрианов вал в Британии были построены для того, чтобы минимизировать возможность вторжения северных варваров в более населенные области. Аналогичным образом вьетнамцы использовали концепцию барьера в
XVII веке, когда в 1620 году Северный и Южный Вьетнам начали раздельное политическое существование, которое продлилось 150 лет. На юге Нгуены построили в узких местах в центральном районе страны две огромные стены. В семи крупных кампаниях, иногда длящихся по нескольку лет, армии Чиней с севера ни разу не смогли прорвать эти барьеры. Конфликты между Нгуенами и Чинями отчасти выглядели пророчески. Ведущими силами того времени были португальцы и голландцы. Голландцы пытались вытеснить своих европейских соперников из Юго-Восточной Азии, и их главнейшими конкурентами были португальцы. Голландцы поддерживали Чиней. Португальцы поддерживали Нгуенов, отправляя им из Португалии регулярные поставки современного оружия. Еще в 1615 г. португальцы построили литейный завод, чтобы Нгуены могли производить на месте тяжелые пушки. [3]
Эти события
XVII века предвосхитили собой соперничество времен Холодной войны между США и Советским Союзом — состязание, ареной которого снова стал Вьетнам. Французы знали об успехе барьера Нгуенов во Вьетнаме. Во время Первой индокитайской войны генералы планировали реализацию идеи такого барьера в узкой части Вьетнама, чтобы отделить «гнилой» север от менее тяжело зараженной южной части своей колонии. [4] Но поражение, нанесенное французам вьетнамскими коммунистами при Дьенбьенфу, перевело проблемы Франции с ее непокорной колонией в разряд неактуальных. Победа Вьетминя на французами привела к подписанию женевских соглашений и к началу конца французского военного присутствия в Индокитае. В 1954 г. Франция направила многих ветеранов Индокитая в Алжир, когда там разразилась гражданская война. В Алжире французы воевали со страстностью, которой не хватало в Индокитае. Алжир был домом для миллиона колонистов европейского происхождения, которые искали у Франции защиты, и Франция чувствовала моральное обязательство блюсти их интересы. Вдобавок, и в отличие от Индокитая, Алжир считался неотъемлемой частью французской метрополии. Алжирские националисты (
Front de la Liberation Nationale, или ФНО) являли собой две военные силы: «внутреннюю» армию, которая действовала непосредственно в Алжире, и «внешнюю» армию, которая базировалась в соседних странах – Тунисе и Марокко. Функцией внешней армии была поставка людей и военных
грузов националистическим силам в Алжире. Французские военные, по политическим соображениям, имели запрет от правительства Франции на проведение войсковых операций против внешней армии в Тунисе и Марокко. Положение в Алжире могло означать, что ситуация созрела для применения концепции барьера. Этот барьер, подобно линии Мажино перед Второй мировой войной, был назван в честь министра обороны, занимавшего кабинет во время его строительства. Линия Мориса в Алжире была закончена в 1957 году и протянулась на 460 километров вдоль алжиро-тунисской границы и на 750 километров вдоль алжиро-марокканской, от Средиземного моря до бесплодной пустыни Сахара. Основу этого барьера составляла изгородь восьми футов в высоту, под напряжением в пять тысяч вольт. По обе стороны изгороди имелось пятьдесят ярдов пространства, плотно усыпанного противопехотными минами. По кромкам минного поля стояли непрерывные ряды колючей проволоки, в стиле Западного фронта Первой мировой войны. Забор под напряжением был устроен для того, чтобы убить любого, кто его тронет. За колючей проволокой, с алжирской стороны, были построены дороги, по которым непрерывно курсировали вооруженные наземные патрули с немецкими овчарками — чтобы обнаружить и уничтожить нарушителей, пытающихся пересечь линию. Боевые вертолеты вели воздушное патрулирование. Мощные прожектора освещали барьер ночью. Электронные датчики могли точно определить местоположение вражеской диверсионной группы. Для автоматического прицеливания и огня 105-мм гаубиц имелся радар. Французы отправили на этот барьер 80 тыс. солдат — сильнейшая концентрация французских сил в Алжире. Эти войска включали в себя парашютные полки, механизированные и бронетанковые подразделения. Алжирские националисты, успешно пересекавшие границу ночью, связывались боем и уничтожались на следующий день. Солдаты ФНО всеми способами пытались прорваться
через барьер. Из Германии были доставлены кусачки высокого напряжения. Использовались крюки, чтобы поднять провод и дать возможность войскам пройти под ним. Солдаты пытались делать подкопы под провода и набрасывать поверх них изолирующие материалы. Для проделывания дыр в заграждении использовались бангалорские торпеды. Совершались диверсии малыми группами, отключавшими сигнал тревоги, пока большие группы пытались перейти в других местах. ФНО пытались обойти линию, пересекая пустыню Сахара. Однако почти во всех случаях французам удавалось бросить против солдат националистов массированную огневую мощь и уничтожить их. Подавляющее превосходство французских воздушно-десантных войск и щедрое использование транспортных самолетов обычно обеспечивали тактический успех французов и поражение националистов. За первые семь месяцев работы линии Мориса ФНО потеряли 6 тыс. человек и 4,3 тыс. единиц оружия. Линия Мориса была успешно снизила уровень инфильтрации в Алжир, ни много ни мало на 90 процентов. Блокируя внешнюю поддержку ФНО, барьер создал для французской армии «закрытый охотничий заказник». [5] Солдатами националистов, успешно прорвавшими линию, занимались
commandos de chasse [охотничьи команды — фр.], подразделения размером с роту, сформированные из французских и алжирских войск, преследовавшие солдат националистов повсюду, куда бы они ни шли, до тех пор пока не обнаруживали их и не уничтожали. ФНО были вынуждены прекратить крупномасштабные попытки прорвать барьер. Внутренняя алжирская армия была практически отрезана от внешней поддержки.
БАРЬЕР ВО ВЬЕТНАМЕ С начала американского вмешательства во Вьетнаме США осознали, что граница Южного Вьетнама с Лаосом и Северным Вьетнамом проницаема, и эта проницаемость допускает проникновение людей и оружия на юг. Идея искусственного барьера между Северным и Южным Вьетнамом впервые была рассмотрена американцами в 1958 г. В 1961-м глава американской группы военных советников, генерал-лейтенант Лайонел Макгарр внес предложение министру Макнамаре о создании санитарного кордона вдоль лаосо-северовьетнамской границы для предотвращения инфильтрации из Северного Вьетнама. [6] Другое предложение в том же году было сделано в рамках работы Организации Договора Юго-Восточной Азии (СЕАТО): План 5/61 СЕАТО предлагал физически перекрыть границу как на ДМЗ так и вдоль границы с Лаосом, с помощью международных сил.
[7] Генерал Уильям Уэстморленд, командующий американскими войсками во Вьетнаме, также выступал за укомплектованный войсками барьер — для предотвращения инфильтрации со стороны ДМЗ и с территории Лаоса в Южный Вьетнам. В 1964 году, в предложении для и. о. посла Алексиса Джонсона, он рекомендовал использовать для достижения этой цели международные силы. Предложением Уэстморленда было создание барьера как части проекта развития региона: инженеры, защищенные боевыми частями, должны были расширить дорогу из Южного Вьетнама, через лаосские маршруты инфильтрации, к границе Таиланда. В этом сценарии барьером против инфильтрации должны были служить боевые части. Официальные лица в Вашингтоне не выказали энтузиазма, и план был положен под сукно. [8] Эти ранние предложения по барьеру не были отвергнуты — скорее, они постоянно откладывались, по причине веры в то, что решить проблему инфильтрации могут ковровые бомбардировки. К началу 1965 года американцам стало ясно, что их осторожная политика во Вьетнаме не работает. Южный Вьетнам достиг точки «надвигающегося коллапса», [9] и продолжение существующей политики неизбежно вело к поражению и США, и Южного Вьетнама. Ответ США состоял в значительном увеличении численности своих войск в Южном Вьетнаме (184 тыс. в конце 1965; 385 тыс. в конце 1966 [10]) и в начале операции
Rolling Thunder – непрерывных воздушных бомбардировках Северного Вьетнама. В середине 1966 года США пришли к выводу, что ни одна из этих стратегий не была эффективной. Наращивание группировки США совпало с ростом инфильтрации северовьетнамских сил на юг. Документы Пентагона отмечают, что: «…общая численность вылетов против Северного Вьетнама в рамках операции
Rolling Thunder возросла с 55 тыс. в 1965 до 148 тыс. в 1966, общий тоннаж бомб – с 33 тыс. до 128 тыс., число потерь самолетов выросло с 171 до 318, а непосредственная стоимость операции выросла с $ 460 млн до 1,2 млрд.» Бомбардировок в 1966 году «…удачно выполнено не намного больше чем в 1965.» [11] По всей видимости, придя к выводу, что усилия США недостаточны как по степени так и по существу, американские военачальники посчитали, что США должны резко нарастить воздушную войну и мобилизовать дополнительные резервы личного состава. Они побуждали президента подумать о вторжении в Лаос, Камбоджу и даже Северный Вьетнам, чтобы принудить Ханой прекратить поддержку войны на Юге. Министр Макнамара полагал, что подобное расширение войны может привести только к продолжению патовой ситуации, только на более высоком уровне. В 1966 году Роджер Фишер, профессор Гарвардской школы права, озабоченный контролем над вооружением, представил помощнику министра обороны Джону Макнафтону предложение, направленное на ослабление инфильтрации через Лаос по тропе Хо Ши Мина и через ДМЗ. Предложением Фишера было блокировать эти маршруты «с помощью высокотехнологичного барьера». [12] Фишер появился весьма вовремя: Макнафтон и Макнамара как раз выбирали наилучший способ ослабления инфильтрации. В апреле 1966 г. Макнамара перенаправил предложение подразделению Джейсона — группе, сформированной в 1959 году при Институте оборонного анализа, в которую входили около сорока пяти крупнейших академических ученых страны. Предложение Фишера по сути дублировало технологическую концепцию, использованную при строительстве линии Мориса в Алжире. Она должна была опираться на существующие технологии в области мин, ям колючей проволоки и других элементов. Задачей, поставленной перед группой Джейсона, после уточнения Макнафтоном и Макнамарой, было разработать план обустройства барьера, оснащенного передовыми электронными устройствами. В июне 1966 года представители военных, ЦРУ, Белого дома и Госдепартамента встретились с членами группы на территории частной школы для девочек в Уэлсли, штат Массачусетс. Группа потратила большую часть лета на то, чтобы разработаь доклад по поставленной задаче и представить его лично министру Макнамаре 30 августа. Группа согласилась с предыдущими исследованиями, которые отрицали эффективность операции
Rolling Thunder,
отмечавшими, что по состоянию на июль 1966 года американские бомбардировки Севера «не оказывают заметного эффекта на способность Ханоя оказывать поддержку военным операциям на Юге ...» Доклад Джейсона пошел еще дальше, утверждая, что расширенная воздушная кампания в будущем не заставит Ханой прекратить инфильтрацию на Юг, в настоящей или возросшей степени. Наконец, в докладе отмечалось, что существуют «доказательства того, что бомбардировки имеют результатом рост решимости ДРВ [Демократической Республики Вьетнам] продолжать войну до окончательной победы».
[13] Предложение Джейсона по антиинфильтрационному барьеру состояло из двух компонентов: 1. противопехотный барьер, укомплектованных войсками, вдоль южной стороны ДМЗ от Южно-Китайского моря до Лаоса; 2. противотранспортный барьер, в первую очередь построенный на воздушных операциях над территорией Лаоса, для пресечения трафика на Тропе Хо Ши Мина. Были некоторые особенности, общие для обоих барьеров, включая использование новых технологий — таких как дистанционные акустические и химические датчики; петарды, представляющие собой крошечные мины, предназначенные для произведения шума, когда на них наступают, тем самым подающие сигнал акустическим датчикам; а также гравийные мины — небольшие, покрытые тканью квадраты, предназначенные для поражения ног наступающих на них людей. Гравийные мины не обнаруживаются стандартными миноискателями, а пластиковые гранулы, вылетающие из них и попадающие в тело, невидимы для рентгеновских лучей. Назначение датчиков состояло в том, чтобы облегчить обнаружение вражеских целей для американских самолетов. Эти датчики обнаружения целей должны были контролироваться с самолетов, которые передавали данные на центральный компьютер в Таиланде. Центральный компьютер должен был наводить авиационные удары на цели. Выбранные для этого боеприпасы — кассетные бомбы
BLU-26
B Sadeye — содержали однофунтовые бомбы количеством от 600 и более. После сбрасывания, корпус разрывался таким образом, чтобы разбросать бомбы на большой территории. При ударе о землю они взрывались, разбрасывая содержащиеся в корпусе стальные шарики. Для обоих барьеров требовалось: 240 млн гравийных мин, 300 млн петард-пуговиц, 120 тыс. кассетных бомб
Sadeye, 19,2 тыс. акустических сенсоров, 68 патрульных самолетов, и возможно 50 самолетов для разбрасывания мин. Ориентировочная общая стоимость этих компонентов составляла
$ 800 млн в год. Группа Джейсона предупреждала, что будет необходимо развивать новые технологии, чтобы предвосхищать усиление изначальных возможностей врага по преодолению барьера, тем самым стоимость операции возрастала почти до $ 1 млрд в год. Прочие связанные расходы составляли $ 1,6 млрд на исследование и развитие и $ 600 млн на командный центр в Таиланде. [14] Этот командный центр должен был поддерживать прежде всего операции в Лаосе. Высшее военное руководство США выказало мало энтузиазма по поводу этой концепции. Адмирал Грант Шарп, командующий силами США в Тихом Океане, полагал, что воздушный барьер будет неэффективен без наземных войск для его поддержки. Генерал Вестморленд соглашался с этой точкой зрения. 3-я амфибийная группировка морской пехоты, основное соединение Корпуса морской пехоты во Вьетнаме, была несогласна с концепцией барьера в принципе, предпочитая вместо этого использовать свои мощности в мобильных операциях. [15] Группа Джейсона рекомендовала дальнейшее исследование концепции барьера, но Макнамара одобрил реализацию их предложений без рекомендованных дополнительных исследований.
ПРОТИВОПЕХОТНЫЙ БАРЬЕР ВО ВЬЕТНАМЕ Военное командование США во Вьетнаме (КОВПВ) изменило первоначальное предложение Джейсона по противопехотному барьеру. План КОВПВ в его окончательном виде напоминал линейный барьер, более похожий на линию Мориса: состоящий из полосы очищенной земли 0,6 — 1 км в ширину, оснащенный колючей проволокой, минными полями, сенсорами и наблюдательными вышками, поддерживаемыми рядом опорных пунктов. За опорными пунктами должен был находиться ряд баз огневой поддержки, для корректирования огневых рубежей артиллерии. Эта часть системы должна была начинаться на побережье Северного Вьетнама к югу от ДМЗ и продолжаться на запад, через прибрежную равнину, на дистанцию около трехсот километров, до начала горной области. От этой точки до лаосской границы барьер должен был быть не столь всеобъемлющим: оптимальные пути инфильтрации должны были быть помечены и блокированы минными полями и перегорожены колючей проволокой. Артиллерийские базы, расположенные на вершинах холмов, должны были обеспечивать огневую поддержку, а также пункты развертывания сил быстрого реагирования для поиска и уничтожения просочившегося врага.
[16] Самый северный военный округ Южного Вьетнама (Военный округ-1, или 1-й корпус) был зоной ответственности Корпуса морской пехоты. Подразделения морской пехоты и инженерно-строительные части флота начали строительство барьера летом 1967 года, даже до того как Макнамара публично объявил об этой концепции. Сразу после этого объявления барьер окрестили «линией Макнамары». [17] Окончательный план (оперативный план 11-67 3-й АГМП) делил строительство на две фазы. Первая фаза состояла в расширении полосы, монтаже линейной заградительной системы, расчистке земли и строительстве части опорных пунктов и базовых районов. Завершение первой фазы было намечено на ноябрь 1967. Вторая фаза, которая должна была начаться после сезона дождей, предполагала завершение последних опорных пунктов на западе и продолжение строительства заграждений. Датой завершения этой фазы был назначен июль 1968. Линии Макнамары первоначально дали кодовое название: «Проект Девять». После частичного раскрытия информации по «Проекту Девять», КОВПВ переименовала план в
Dye Marker. В своих попытках возвести
Dye Marker морпехи быстро столкнулись с трудностями. В сентябре 1967 г. Северный Вьетнам приступил к первой фазе своего «всеобщего наступления, всеобщего восстания» (пиком которого было Тетское наступление 1968 года). На территории 1-го корпуса первая фаза началась с массированных северовьетнамских атак на позиции морской пехоты вдоль ДМЗ. Помимо ответственности за строительство линии Макнамары, с морской пехоты не снималась обычная тактическая ответственность в этой области. Среда была неблагоприятна для строительства: «На каждом шагу морпехи, которые должны были пахать […] полосу, обстреливались стрелками Северного Вьетнама, как глиняные голуби в тире».
[18] Генерал Вестморленд выражал недовольство работой морпехов по проекту барьера. Он пришел к выводу, что контроль качества на проекте неадекватен, что
Dye Marker не получил приоритета, соизмеримого с его оперативным значением, и что проект требует как больше внимания со стороны командования морской пехоты так и лучшего управления. Морпехи получили приказ работать лучше. Чувства, которые они испытывали к
проекту, остались неизменными. Один офицер морской пехоты в сердцах заявил следующее: «Послушать этих ублюдков, так ты должен строить зону до самой Индии, бросить на это весь Корпус морской пехоты и еще половину армии, чтобы ее охранять; и даже тогда они, наверное, найдут до чего докопаться».
[19] Северные вьетнамцы оставались недружелюбными. Вторая фаза северовьетнамского «общего наступления — общего восстания» происходила во время праздника Тет 1968 года. В январе, когда линия Макнамары должна была заработать, стало ясно, что северные вьетнамцы массово присутствовали вокруг базы морской пехоты Кхешань, в северо-западном углу 1-го корпуса. 29 января председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал Уилер подтвердил президенту Джонсону уверенность в планах Вестморленда по защите изолированной базы, пообещав письменно: «что морские пехотинцы будут иметь преимущество в Кхешани». [20] Эти обстоятельства вынуждали Вестморленда уделить Кхешани высший приоритет. Все датчики и сопутствующее оборудование, которые планировалось установить вдоль ДМЗ, вместо этого были переданы защитникам Кхешани. Сейсмические и акустические датчики были тут же разбросаны на вероятных подходах противника с самолетов 7-й воздушной армии. Почти сразу датчики начали показывать активность врага. В апреле, наконец, осада Кхешани закончилась. Датчики, развернутые там, очень хвалили. Полковник Дэвид Лоундс, командующий силами морской пехоты в Кхешани, говорил: «Я думаю, потери могли быть больше раза в два», — если бы не было датчиков. [21] Один из членов группы Джейсона, когда хвалил технологию датчиков, был менее скромен. Физик Кеннет Кейс из Калифорнийского университета Сан-Диего утверждал, что именно датчики показали, когда враг начал массированную атаку базы, позволив развернуть воздушную и артиллерийскую бомбардировку, которая уничтожила противника. «Вот как морские пехотинцы вышли из Кхешани», согласно Кейсу.
[22] Возможно, датчики и спасли морпехов по Кхешанью, но Кхешань эффективно остановила дальнейшее строительство на линии Макнамары. Защитники Кхешани не встречали своего врага широким, линейным фронтом; скорее, они были им практически окружены. Бои показали, что сенсорная технология работала в 360-градусном применении. Не было никаких убедительных доказательств, что техника барьера будет работать в линейном применении, как предполагалось планом Макнамары. [23] Командиры, знакомые с успехом технологии датчиков в Кхешани, хотели применить концепцию в различных операциях по всему Южному Вьетнаму. Поскольку враг мог атаковать с любого направления, датчики обеспечивали безопасность, а также обнаружение целей для военных объектов на всех территориях страны. В отличие от скудной на растительность Северной Африки, география Индокитая делала невозможным перекрытие границы между государствами с помощью электронного барьера. Весной 1968 г. журналисты отметили, что строительство антиинфильтрационного барьера заметно отстает от график,а и многие военные выражают сомнение, что он когда-либо будет завершен. Войска вдоль ДМЗ сообщали, что они не видят признаков какой-либо работы на линии в течение многих недель, и нет признаков того, что какие-то усилия предпринимаются для скорейшего завершения проекта. «Я где-то читал, что предполагалось, что мы имеем все виды колючей проволоки и электронных устройств на месте вдоль демилитаризованной зоны, – говорит капитан, который участвовал в некоторых военных операциях на этой территории. – Но этого тут просто нет. Если бы оно было, я бы это видел. А я этого не видел».
[24] ПРОТИВОТРАНСПОРТНЫЙ БАРЬЕР В ЛАОСЕ Тропа Хо Ши Мина использовалась Вьетминем как линия связи между севером и югом во время войны с французами. В 1959 году Северный Вьетнам сформировал Группу 599 для работы на тропе, как средстве обеспечения перевозок материальных ресурсов и живой силы из Северного Вьетнама в Южный, для нужд Национального фронта освобождения (НФО). Режим бесполетной зоны начал осуществляться в 1964 силами Королевских лаосских ВВС. 14 декабря 1965 г. ВВС США начали операцию
Barrel Roll — боев
ую разведку тропы снабжения. На самом деле тропа Хо Ши Мина была серией троп, дорог, в некоторых местах также водных путей. Эта линия доставки начиналась в Северном Вьетнаме и проникала в Лаос через различные горные перевалы. Она продолжалась на юг через территорию Лаоса и внедрялись в Южный Вьетнам в военных округах
1 и
2. Другие ветви тропы продолжались на юг в Камбоджу, а затем внедрялись в Южный Вьетнам в военном округе
3. Большая часть тропы шла по пересеченной местности, покрытой густыми джунглями. Ранние попытки воздушного заграждения разрабатывались, чтобы преследовать врага и уменьшить или даже полностью остановить поток людей и материалов. До 1968 года война на Юге была прежде всего партизанским конфликтом. Пять шестых коммунистической армии Юга были сформированы подразделениями Национального фронта освобождения, которые обычно смешивались с гражданским населением. Вместе с подразделениями ВНА, они воевали в среднем один день из тридцати. Их потребность во внешних поставках составляла чуть более тридцати тонн в день, и никакие бомбардировки не могли помешать прибытию такого количества груза на юг. [25] После 1968 природа боев во Вьетнаме изменилась. Национально-освободительная армия (НОА, вооруженные силы НФО) была истреблена в ходе «всеобщего наступления, всеобщего восстания» 1967 — 68 гг. и Тетского наступления 1968-го. Хотя она со временем пополнилась, она никогда не восстановила свою прежнюю мощь. Бремя войны все больше сдвигалось на подразделения ВНА. Ко времени Пасхального наступления 1972 года на долю ВНА приходилось 90 процентов коммунистических вооруженных сил на Юге. В военном отношении НОА была использована неэффективно. [26] Возросшие логистические потребности регулярных армейских частей означали значительное увеличение трафика на Тропе Хо Ши Мина. 31 марта 1968 года президент Джонсон объявил, что авиация США больше не будет бомбить Северный Вьетнам, за исключением области непосредственно к северу от ДМЗ, где сосредоточение врага угрожает силам США и Южного Вьетнама. Избыток воздушных средств перенаправлялся с бомбардировки Северного Вьетнама на Южный Вьетнам и Тропу Хо Ши Мина в Лаосе. Среднее число ежедневных вылетов бомбардировщиков в Лаос возросло с 25 в 1965 до более чем 200 в 1969 году.
[27] Линия Макнамары, в добавление к американской кампании воздушного заграждения в Лаосе, была продолжением существующей стратегии. Вкладом линии Макнамары было добавление новейших технологий к существующим усилиям, чтобы сделать их более эффективными. Воздушная составляющая системы барьера получила кодовое наименование
Muscle Shoals, а связанные технологии окрестили
Igloo White. Тропа стала полевой лабораторией для тестирования и совершенствования компонентов электронного поля боя.
Грузопоток на Тропе Хо Ши Мина преимущественно осуществлялся автомобильными караванами. [28] Этот поток можно было сократить как уничтожением транспортных средств, так и разрушением самой Тропы. Новый тип самолетов был разработан для уничтожения грузовиков. Такой самолет, так называемый «ганшип», мог быть экипировано приборами ночного видения, такими как телевизионные системы для низкого уровня освещенности и фронтальные ИК-детекторы. Нацеленные вперед по ходу самолета, эти устройства могли обнаруживать людей, костры, недавно остановленные машины, или окопы с солдатами. Еще один тип теплового датчика содержал электронно-лучевую трубку, которая обнаруживала электрическую систему зажигания, имеющуюся в автомобилях. Цели, обнаруженные этими приборами, размером от 40мм, могли быть уничтожены скорострельными пушками. Со скорострельностью до 6 тыс. выстрелов в минуту, ганшипы могли работать с высоты от 5 тыс. до 1 тыс. футов, вне досягаемости малокалиберного противовоздушного огня противника. [29] Ганшип, оборудованный датчиками и автоматической пушкой, был известен как
PAVE Spectre. Более поздние модели имели дополнительные бронелисты — для защиты экипажа и увеличения времени полета
на боевой высоте. ВВС заявляли, что один ганшип
PAVE Spectre уничтожил 68 грузовиков за час.
[30] Другое усовершенствование касалось методов доставки боеприпасов и состояло в автоматизации процесса сбрасывания. Бортовой компьютер выполнял баллистические вычисления для непосредственного захода самолета на цель, а также автоматического сброса боеприпаса в нужное время. Сами боеприпасы были модифицированы для увеличения точности. Бомбы с лазерным наведением были обычными бомбами, дооснащенными устройством лазерного наведения. Цель подсвечивалась лазерным лучом. Бомба следовала по лучу к цели; подвижное оперение бомбы выводило ее на цель. Такие бомбы могли сбрасываться с высоты 20 тыс. футов и при этом имели точность 80 процентов. [31] Другие «умные» бомбы наводились на цель по радио (
Bullpup) или телевизионной камерой (W
alleye). Когда усилия США по
блокированию Тропы стали более интенсивными, враг ответил переносом большей части трафика на ночные часы. [32] США добились прогресса в точности навигации, чтобы наводить свои самолеты в
условиях плохой видимости. Радиомаяки
Loran указывали пилоту его позицию относительно известных, стационарных позиций на земле. Система наведения, известная как
PAVE Phantom, была разработана,
чтобы добиться возможности слепого бомбометания.
PAVE Phantom была настолько автоматизирована, что пилот просто вводил полученные от
Loran данные о позиции цели в компьютер, вместе с данными об оружии, которое нужно использовать. Компьютер выводи
л самолет на цель и сбрасывал боеприпас в положенное время. Такие методы бомбометания не были достаточно точными для уничтожения отдельного грузовика, но были способны успешно атаковать группу стоящих машин. Также их можно было использовать для блокирования уязвимых точек тропы, вызывая камнепады на дорожном полотне.
[33] В дополнение к устройствам, которые обнаруживали цели с воздуха, были разработаны и установлены на тропе множество наземных датчиков. Эти датчики сбрасывались с самолетов и либо приземлялись на землю, либо повисали в листве. Датчики, которые противник находил и пытался оказать на них внешнее воздействие, должны были самоуничтожаться. Они работали от батарей и могли оставаться работоспособными в течение нескольких месяцев. Некоторые датчики обнаруживали движение или звук. Другие были чувствительны к металлическим объектам или химическим выделениям тел млекопитающих. Данные, собранные этими датчиками, передавались по радио на приемники, расположенные на наземных станциях или на борту находящихся в воздухе самолетов. От этих станций данные передавались на центральный пункт обработки, расположенный на военной базе Накхонпханом, Таиланд. Этот Центр контроля за инфильтрацией (ЦКИ) был сердцем систему
Igloo White. После того, как данные были отсортированы компьютером, они поступали специалистам по анализу целей, которые должны были передавать свои оценки ударной авиации и направлять ее на цели. Компьютеры ЦКИ содержали всестороннее и точное отображение Тропы Хо Ши Мина. Обычное время между обнаружением цели датчиком и сбросом боеприпаса с самолета было менее пяти минут, достижимый минимум составлял две минуты. [34] Считывая показания датчиков, компьютеры могли прогнозировать ожидаемый путь и скорость грузового каравана. Самолеты направлялись к определенной точке, и боеприпас автоматически сбрасывался во время, которое должно было совпасть с прибытием каравана в зону гибели. Такая система перекрытия действовала в любую погоду, и для нее не требовались сухопутные войска. Проект
Igloo White действовал с 1968 до конца 1972 г. Представители ВВС США указывали, что бомбардировки уничтожили большое число грузовиков: 5,5 тыс. в 1968, 6 тыс. в 1969, 12 тыс. в 1970 и 12 тыс. в 1971 — последнем полном году проведения операции. Официальные оценки предполагали, что каждый грузовик перевозил 10 тыс. фунтов военных грузов. В 1971 только 20 % грузов, начавших движение по тропе, достигли пункта назначения. Согласно репортеру
Agence France, который видел эту сцену, физические разрушения в области Тропы были ужасны: «По обе стороны дороги — кучи металлолома, куски самолетов, контейнеры от кассетных бомб, гильзы, 37-мм артиллерийские снаряды [ВНА], взорвавшиеся противопехотные мины … Когда приходит муссон, эта пыль превращается в грязь, и дороги делаются скользкими … ничто не живет в этой пыли, ни единого сверчка. В ней постоянно обитает только человек.»
[35] Операция
Igloo White начала сворачиваться в декабре 1972. Причиной были перспективы прекращения огня, казавшиеся многообещающими, а также высокая стоимость самой операции. Кроме того, в декабре 1971 года ВНА обстреляли Сайгон. Президент Никсон посчитал эту атаку нарушением соглашения 1968 года о прекращении бомбардировок. Ответом Никсона на это нарушение было возобновление бомбардировок Северного Вьетнама, операция
Deep Alpha, наносящая удары по целям до 20-й параллели. Поскольку ВВС США сконцентрировались на
создании заграждения на стадии, когда военные грузы были еще в Северном Вьетнаме, было меньше причин бомбить Лаос. Вражеский трафик на Тропе значительно сократился. [36] Последней бомбардировкой Тропы Хо Ши Мина стал удар
B-52 в апреле 1973 года.
[37] ЗАКЛЮЧЕНИЕ К марту 1972 года практически все наземные силы США покинули Вьетнам. Оставалась только одна наземная наблюдательная станция в 1-м корпусе. Технология датчиков все еще держалась американцами в секрете и не была передана армии Южного Вьетнама. Бункер считывания показаний датчиков 155-й команды советников на военной базе в Куангчи, которая планировалась к выводу в мае, отслеживал передвижение противника в течение нескольких недель. 28 марта американские советники в южновьетнамских войсках начали получать многочисленные непрерывные сигналы в дневные часы, чего не случалось с момента вывода американцев. Два дня спустя армия Северного Вьетнама начала крупнейшее за всю войну наступление, вторгшись через ДМЗ тремя пехотными дивизиями, при поддержке танков и артиллерии.
[38] Остатки линии Макнамары их остановить не могли. Воздушные заградительные операции, выполняемые во взаимодействии с наземными силами, могут достичь больших тактических успехов. Самолеты, работающие независимо, способны нанести большой урон, но с небольшой боевой эффективностью. В начале 1944 года авиационные штабы союзников пытались использовать воздушное заграждение само по себе, чтобы перерезать поток немецких войск и грузов к линии Густава в Италии, вынудив немцев отступить. Без задействования сухопутных сил союзников скоро стало ясным, что эта операция успехом не увенчается. В ходе Корейской войны военно-воздушные силы заново прошли учебный материал о пределах возможностей воздушного заграждения. К 1951 году фронт в Корее стабилизировался. ВВС США начали массированную кампанию по воздушному заграждению, призванную перерезать пути поставок северокорейской армии, чтобы вынудить ее отступить. Корейские коммунисты всего лишь испытывали неудобство, но позиции продолжали держать. Воздушное заграждение без наземных маневров снова показало себя бесполезным после вторжения в Корею китайских войск. [39] Даже при том, что промежуток между Второй мировой войной и Вьетнамом был относительно коротким, штабисты американских ВВС показали себя неспособными применить этот опыт в Индокитае. Противопехотный барьер вдоль ДМЗ никогда не строился по плану. Большая часть предполагаемого барьера была в зоне досягаемости вражеской артиллерии, расположенной сразу к северу от ДМЗ, и вся область была объектом постоянного зондажа ВНА. Американские вооруженные силы никогда не были достаточно настойчивы, чтобы адекватно возвести и укомплектовать людьми барьер, ведя в то же время боевые действия. Если бы барьер был построен в ранние годы вмешательства США в войну, сопротивление его возведению было бы гораздо меньше. Однако, пока северные вьетнамцы не увеличили интенсивность боевых действий до высокого уровня в середине 1960-х, понимание необходимости барьера было недостаточным для отдачи приказа о его строительстве. А если бы эффективный барьер был возведен, ВНА несомненно решили бы его обойти — опция, которая была недоступна для партизан ФНО, когда в Алжире действовали крупные соединения. Ясно, что солдаты коммунистов, которые были нужны в военных округах 2, 3 и 4, могли бы с большей легкостью обойти барьер с фланга по Тропе Хо Ши Мина, чем прорываться с боем через сотни и тысячи солдат США и АРВ, расположенных в военном округе 1 (ВО 1). Боевые действия, случавшиеся в ВО 1, обычно начинались коммунистами с целью связать силы американцев и южных вьетнамцев. В отличие от противопехотного барьера, противотранспортный барьер на территории Лаоса был точным исполнением плана Джейсона. Он был успешен в части уничтожения большого количества военных грузов. Несомненно, многие вражеские солдаты также были убиты; свыше одного миллиона тонн бомб было сброшено на Тропу США и их союзниками в течение 1965 – 1971 гг. [40] Но сеть Тропы была слишком обширной чтобы быть выведенной из строя любым количеством бомбардировок; со временем враг раскрыл, что протяженность Тропы превышала тринадцать тысяч километров. Коммунисты по большей части успешно контролировали интенсивность боев на протяжении Вьетнамской войны. Когда поставки были недостаточны для поддержания военной активности на высоком уровне, враг сворачивал операции
до тех пор, пока материальных средств не становились достаточно. С
1966 по
1961 гг
. Тропа была использована для инфильтрации 630 тыс. солдат, 100 тыс. тонн продовольствия, 400 тыс. единиц оружия и 50 тыс. тонн боеприпасов в Южный Вьетнам. [41] Чем больше США пытались перекрытьтранспортировку по Тропе, тем изощреннее она становилась. В первые дни большинство инфильтраций через Тропу осуществляли пешие носильщики, бредущие по узким тропам. К 1972 г. Тропа состояла из дорог с твердым покрытием, способных пропустить бронеавтомобиль, и нефтяного трубопровода. Директор ЦРУ Ричард Хелмс высказал следующий комментарий об эффективности американской заградительной программы в Лаосе: «Смотрите: до бомбардировок они отправляли троих человек на юг, чтобы двое дошли. Сейчас
они
отправляют
пятерых
. Мы
готовы
терять
самолеты
– они
готовы
платить
живой
силой
. Так
что
нет
никакой
разницы
. Трупов стало больше
. Но с точки зрения чистого результата нет никакой чертовой разницы.»
[42] В отличие от линии Макнамары во Вьетнаме, линия Мориса в Алжире была военным успехом. Армия националистов была эффективно изолирована от внешней поддержки. За первые три года боев АНО (военное крыло ФНО) потеряла свыше 30 тыс. убитыми и 13 тыс. пленными. «Это означало … АНО была почти уничтожена сразу.» [43] Франция была сильна в военном отношении в Алжире, но политически слаба дома. Как для французов так и для американцев продолжение войны вызывало уменьшение поддержки в стране их военных предприятий за рубежом. Обе нации испытывали неудовлетворенность тем, как их вооруженные силы ведут войну. Обе нации перенесли конституционные кризисы, связанные с продолжением боевых действий. Франция в конце концов решила, что ее усилия по удержанию колониального статуса Алжира не стоят своей цены. Похожая эволюция обстоятельств не допустила и военного успеха США во Вьетнаме, несмотря на их подавляющее военное и технологическое превосходство.
- Питер Браш
(Печатная версия статьи опубликована: «Vietnam Magazine», February, 1996, pp. 18-24.)
***
Примечания 1. New York Times, September 8, 1967, 6, и New York Times, September 9, 1967, 4.
2. См.: Arther Ferrill, "The Secod Oldest Profession," (MHQ: The Quarterly Journal of Military History, Vol. 3, No. 1, Autumn, 1990, pp. 24-29) по поводу организации боевых действий в эпоху неолита. Феррилл отмечает, что Иерихон, одно из старейших человеческих поселений, был обнесен оборонительными стенами до того, как стал общиной оседлых земледельцев.
3. Joseph Buttinger, The Smaller Dragon (New York: Praeger, 1958), 168.
4. John Prados and Ray W. Stubbe, Valley of Decision (Boston, MA: Houghton Mifflin, 1991), 141.
5. John Talbott, The War Without a Name (New York: Alfred A. Knopf, 1980), 184. Это описание линии Мориса взято из Тэлбота, а также из Alistar Horne, A Savage War of Peace (New York: Viking Press, 1977), 264-266.
6. Prados, Valley of Decision, 10-11.
7. Там же, 11.
8. General William Westmoreland, A Soldier Reports (New York: Doubleday, 1976), 147-148.
9. George C. Herring, America's Longest War (New York: Knopf, 1979), 128.
10. Westmoreland, A Soldier Reports, 154 and 193.
11. The Pentagon Papers (New York Times Edition) (New York: Bantam Books, 1971), 523.
12. Ann Finkbeiner, "Jason: Can a Cold Warrior Find Work?" Science, 29 November 1991: 1285.
13. Paul Dickson, The Electronic Battlefield (Bloomington: Indiana University Press, 1976), 24-25.
14. Описание электронных компонентов барьера во Вьетнаме см.: Dickson, The Electronic Battlefield, 25-28; The Pentagon Papers, 507-509, и Prados, Valley of Decision, 141-142.
15. О дискуссии с военными критиками концепции барьера см.: Major Gary L. Telfer, Lieutenant Colonel Lane Rogers, и V. Keith Fleming, Jr., U.S. Marines in Vietnam, 1967 (Washington, D.C.: Headquarters and Museums Division, U.S. Marine Corps, 1984), 86-87.
16. Описание обитаемых позиций, которые были возведены морской пехотой согласно концепции барьера см.: Otto J. Lehrack, No Shining Armor (Lawrence, Kansas: University Press of Kansas, 1992), 181-183.
17. Согласно U.S. News & World Report (January 1, 1968, p. 24) это название было дано барьеру безымянными солдатами в поле в тот же самый день, когда Макнамара объявил, что барьер должен быть построен.
18. William R. Corson, The Betrayal (New York: Norton, 1968), 78.
19. Telfer, U.S. Marines in Vietnam, 1967, 94.
20. Robert Pisor, The End of the Line (New York: Ballentine Books, 1982), 118.
21. United States Congress. Senate Armed Services Committee. Permanent Investigations Subcommittee. Hearings: Investigation into Electronic Battlefield Program. 91st Congress, 2nd Session (Washington, D.C.: Government Printing Office, 1971), 95. (Отсюда и далее: Electronic Battlefield Program Hearings).
22. Finkbeiner, "Jason: Can a Cold Warrior Find Work?", 1286.
23. Примером нелинейного характера поля боя в Кхешани может быть размещение войск ВНА. Одна дивизия ВНА была расположена к северу и северо-западу от базы. Другая – к югу и юго-западу. Крупнейшая сухопутная атака на Кхешань была предпринята солдатами ВНА, которые обошли ДМЗ и атаковали с востока. См.: Captain Moyers S. Shore, The Battle for Khe Sanh, (Washington, D.C.: History and Museums Division, Headquarters, U. S. Marine Corps, 1969), 29 и 123-124.
24. New York Times, March 25, 1968, p. 1.
25. Mark Clodfelter, The Limits of Air Power (New York: The Free Press, 1989), 205.
26. Douglas Pike, PAVN: People's Army of Vietnam, (New York: Da Capo Press, 1986), 49.
27. Raphael Littauer and Norman Uphoff, eds., The Air War in Indochina, (Boston: Beacon Press, 1971), 70.
28. Большинство грузовиков, использовавшихся на Тропе, составляли советские ЗИЛ-157, трехосные полноприводные машины. Грузоподъемность составляла от 5 500 до 9 900 фунтов и скорость до 41 мили в час по лаосским дорогам. Electronic Battlefield Program Hearings, 160.
29. Aviation Week and Space Technology, May 10, 1971, 76.
30. Dickson, The Electronic Battlefield, 86.
31. Aviation Week and Space Technology, June 22, 1970, 167.
32. Согласно свидетельству генерал-майора Карлоса Тэлбота (Carlos Talbott), начальника оперативного управления ВВС США, 98 % перемещений врага по Тропе производилось ночью. Electronic Battlefield Program Hearings, 107
33. New York Times, April 11, 1971, 4.
34. Dickson, The Electronic Battlefield, 87.
35. Quoted in Dickinson, The Electronic Battlefield, 90-91.
36. New York Times, October 23, 1972, 2.
37. Christopher Robbins, The Ravens, (New York: Crown Publishers, 1987), 326.
38. Colonel G. H. Turley, The Easter Offensive (New York: Warner Books, 1985), 50-53.
39. Robert R. Leonhard, The Art of Maneuver, (Novato, CA: Presidio, 1991), 161-162.
40. Littauer, The Air War in Indochina, 281.
41. Robbins, The Ravens, 289-290.
42. Там же.
43. Edgar O'Ballance, The Algerian Insurrection, 1954-1962, (Hamden, CT.: Archon Books, 1967), 92. *** Оригинал - http://msuweb.montclair.edu 
