В 2010 году во время наступательной операции в районе Марджа в провинции Гильменд в Афганистане капрал Томас Гиббонс-Нефф возглавлял группу разведчиков-снайперов Корпуса морской пехоты, попавшую под обстрел снайпера-талиба. Этот снайпер, как и другие в регионе, действовал на редкость эффективно, и группа капрала Гиббонс-Неффа получила приказ его уничтожить.
Бен Андерсон, журналист и кинодокументалист, сопровождал группу в этой операции. Они с капралом стали друзьями, и дальнейший рассказ – их общий отчет о недельной охоте за единственным снайпером, два взгляда на бой.Томас
Я сомневаюсь, нужно ли об этом писать, потому что это история о войне. Может быть, не совсем такая байка, какие можно найти на форуме ветеранов зарубежных войн (Veterans of Foreign Wars), но все равно история о войне. Истории о войне могут состоять из хвастовства и толики правды, они обычно делают участников более значительными, чем в жизни, как будто те приложили руку к созданию самой истории. Но от них это не зависело. От меня точно не зависело.
Еще меня смущает, что я будто бы оказался внутри эпизода из книги, подобной тем, которые читал, чтобы прочувствовать опыт моего отца, служившего во Вьетнаме. Но я не получил Бронзовой звезды. Я не был убит. Я делал свое дело, делал лучшее из того, что мог.
Что там говорил Тим О’Брайен о военных историях? «Все сводится к тому, что называется «нутром чую». Невыдуманный рассказ о войне, если его рассказать честно, заставляет этим самым «нутром» поверить».
Ну, поехали.
В феврале 2010 года я был 22-летним капралом морской пехоты и возглавлял группу разведчиков-снайперов из восьми человек.
Это была моя вторая командировка в Афганистан, и моему батальону было приказано штурмовать опорный пункт талибов в Мардже. Наши командиры обещали нам место в истории морской пехоты, где-то рядом с участниками битв в Хюэ и Фаллудже. Дескать, нас назовут солдатами Марджи, и мы будем рассказывать об этом своим внукам.Три дня, пока шел штурм, я встречал Бена Андерсона. Сквозь дымку памяти, пропитанной адреналином, я вижу клочковатую бороду и характерный верх британской каски. Я помню, что думал так же, как, наверное, и большинство солдат, которые видят парня, бегающего повсюду с камерой вместо винтовки: «Кто этот чокнутый идиот?».
Бен
Все, включая Талибан, знали, что «большая хрень», атака на Марджу, не за горами. Я присоединился к первой волне морских пехотинцев, которых должны были десантировать в Марджу перед рассветом первого дня. В предшествовавшую этому бессонную ночь было много разговоров о зенитных орудиях, самодельных взрывных устройствах и сотнях, если не тысячах, хорошо подготовленных солдат противника. О снайперах никто не вспоминал.
Я слыхал рассказы о снайперах в Гильменде и Кандагаре, но обычно шла речь о какой-то мифической 16-летней чеченской девушке, и этим было легко пренебречь. Но в Мардже стало сразу ясно, что снайперы принесут десантникам больше проблем, чем кто-либо еще. В первый день, после шестичасового боя, группа, наконец, заняла укрытие за глинобитными стенами. Только затем, чтобы увидеть, как на вертолет загружают носилки. Снайпер выстрелил в спину морпеху, когда тот пытался доставить взрывчатку для разминирования. Солдат не выжил.
В следующие несколько дней другой снайпер выпустил всего три пули и попал в трех морпехов: порой их головы показывались над заграждением из мешков с песком всего на одну-две секунды. Он мог выстрелить только раз, а потом сохранять тишину часами. За его единственным выстрелом обычно следовала пальба отовсюду вокруг, и это не позволяло морпехам обнаружить укрытие.
Схватка между корпусом морской пехоты и снайперами Талибана разительно отличалась от любых других баталий. Она была медленной, обдуманной и интеллектуальной. Большинство бойцов понятия не имеют, где носятся выпускаемые ими пули, но снайперы могут точно сказать вам, что происходит всякий раз, когда они нажимают на курок. Когда они стреляют, то часто видят увеличенные лица своих мишеней.
Похоже, что они используют особый набор правил, трюков, финтов и проявляют взаимное уважение, которое похоже на общий этический кодекс. Есть различные уровни мастерства и хитрости, есть движения и контр-движения, часть которых легко распознается врагом. «Это не совсем как в фильме «Враг у ворот», – объяснил мне капрал Гиббонс-Нефф, – но ты действительно пытаешься влезть в голову другого человека».
Томас
Я взглянул на Мэтта, капрала, который был у меня помощником командира группы, когда тот уставился в свой дальномер. Солнце плясало на горизонте, и деревья уходили высоко в темноту. Он не видел ничего; я не слышал ничего, когда первые пули начали отскакивать от крыши.
Мы попали под прицел, как мне казалось, трех стрелков, находившихся где-то близко. Я узнал это по звуку автоматов Калашникова. Щелчок /глухой выстрел. Но я еще слышал что-то другое перед этим: щелчок и выстрел почти на октаву выше. Это был звук калибра 5.56×45 мм, основного патрона, используемого НАТО, меньшего, чем патрон Калашникова. Это был звук выстрела вражеского снайпера, который вел огонь с хорошо замаскированной позиции всего-навсего в 75 ярдах от нас. Но как только мы пытались обнаружить вспышку, нас тут же прижимала беспорядочная стрельба из Калашниковых.
Когда мой пулеметчик открыл огонь и Мэтт взялся за 40-миллиметровый гранатомет, я подумал, что мы получим некоторую передышку. Я ошибся.
Дальнейшее – череда кадров, выжженных в моем сознании, как флэшбэк ночного кошмара. Пули сквозь плоть (представьте себе бейсбольную биту, опускающуюся на сырое мясо). Перекошенное лицо Мэтта.
Давление в коленной чашечке. Кровь на моих руках, когда я срезаю с него униформу. Мой голос, медленно выговаривающий заученный текст: «Спокойно, приятель, все будет хорошо, посмотри на меня».
Мэтт и мой пулеметчик были поражены огнем снайпера. Они были эвакуированы вертолетом ночью. Оба выжили.
Через день или чуть позднее я вернулся на ту же крышу, с которой открывался самый лучший обзор города. К 10 утра упал ефрейтор Кениг. Я подумал, что он мертв. Двадцать четыре часа спустя одинокий выстрел чуть не оставил без носа ефрейтора Флетчера. Снова снайпер.
Вскоре после этого морпехи нашли то, что было похоже на укрытие снайпера. А сам он перебрался на запад, где изводил стрелков турельных установок соседней роты. Наши командиры приказали нам найти его.
Бен
Ефрейтор Кениг рассказал, как он получил от снайпера выстрел в каску: «Я приподнялся и обернулся, чтобы взять свою винтовку, которую мне передали. И когда я поворачивался, я думаю, моя голова оказалась совсем чуть-чуть выше мешков с песком. Он выстрелил и попал мне прямо в голову».
Когда он говорил, то весь светился. Все его лицо улыбалось: так выглядит человек, довольный, что остался жив. «Меня отбросило назад, я обалдел и не понимал, что происходит. Я думал: “В меня попали!” ». Он поднял свой шлем с земли и показал мне вмятину на дюйм выше уровня глаз. Вероятно, крепление для очков ночного видения помешало пуле пробить оболочку из кевлара: вопреки популярному мнению, оно не пуленепробиваемое.
«Меня ударило по-настоящему крепко, – продолжал он. – Я думал, в меня действительно попали, я реально испугался».
Я прошел в небольшое помещение, где укрывался снайпер. Там не было мебели, оружия или крови. Я не знал, что разглядываю, пока не увидел капитана Спаркса, командира капрала Гиббонс-Неффа, который пристально смотрел сквозь щель в стене. Солнечный свет прочертил прямую линию, тонкую вертикальную полосу от его шлема до земли. Перед ним была та же картина, что наблюдал снайпер на протяжении последних трех дней: отличный вид на мешки с песком на крыше, где расположились морпехи.
«Вот оно. Идеальный угол обзора», – сказал капитан Спаркс.
Он бросал короткие фразы, но было очевидно, что он разъярен. Он сжал кулак и слегка ударил в стену возле щели.
Другой морпех собрал 18 гильз на полу и положил их в пластиковый пакет: калибр 5,56, как в войсках НАТО. «Похоже, он пользовался оружием, которым мы так или иначе его снабдили», – сказал капитан.
«Похоже, он прятался в тени, где мы вообще не могли увидеть никаких признаков его оружия, – добавил он. – Идеальная позиция для снайпера».
Еще одни морпех заметил, что снайпер, очевидно, получил военную подготовку. «Возможно, у нас», – сказал он.
Капитана Спаркса явно раздражало, что человеку, который стрелял в четверых его солдат, ставили в заслугу его мастерство. «Настоящий снайпер разрушил бы эту стену или заделал бы ее и собрал свои скорлупки, так что мы никогда бы ничего не узнали, – сказал он. – Он просто хороший стрелок, который кое-что понимает в маскировке».
От умелого снайпера до идиота за несколько минут. Казалось, что эти рассуждения помогали морпехам двигаться вперед. Капитан Спаркс положил в рот огромный кусок жевательного табака и снова выбрался на свет божий. «Что ж, продолжим игру», – сказал он.
Томас
Командование нашей роты было уверено, что снайпер прятался по направлению к юго-западу. Группа наблюдателей должна была переместиться под покровом темноты и замаскироваться в 500 ярдах впереди огневой команды, чья задача была выманить снайпера. Короче, стать приманкой.
Один из моих морпехов и я спрятались в стогу сена. Мы не надевали бронежилетов, но взяли с собой снайперскую винтовку, пулемет, 66-миллиметровый гранатомет и личное оружие.
Мы ждали.
Взошло солнце, стог сена согрелся. Раздался первый выстрел. Из своего укрытия мы, пользуясь компасом, рассчитали направление и дистанцию и передали данные командованию.
Из двух точек – в стогу и на крыше – мы начали триангуляцию позиции снайпера. Он снова выстрелил. Щелчок и глухой удар: мешок песка поглотил пулю.
Мы снова отметили направление и дистанцию, но на этот раз наши координаты были переданы на MQ-9 Reaper, беспилотный летательный аппарат, оснащенный ракетой. Камера бесплиотника обнаружила единственного человека, действующего на юго-западе от нас, неподалеку от того места, где наши две группы и вычислили место укрытия.
Потом был низкий вой, доставка груза с небес и взрыв, сотрясающий землю.
Я видел столб дыма, лениво дрейфующий на ветру. Где-то щебетали птицы, одинокий осёл кричал в пропасти. Снайпер был мертв.
Это была наша первая неделя на планете Афганистан. Оставалось еще двадцать.
***
Бен Андерсон – титулованный кинодокументалист («Каникулы в Оси Зла» (“Holidays in the Axis of Evil,”), «Битва за Марджу» (“The Battle for Marjah”)), автор, освещавший войну в южном Афганистане начиная с 2007 г. Исправленное и дополненное издание его книги, «Нет врага хуже» (“No Worse Enemy”) уже вышло в мягкой обложке, а на Vice.com недавно выпущен его новый фильм «Вот так выглядит победа» (“This is What Winning Looks Like”). Твиттер Бена @BenJohnAnderson.
Томас Гиббонс-Нефф, родом из Бостона, – президент Ассоциации студентов-ветеранов Джорджтаунского университета, бывший морской пехотинец. Он служил в первом батальоне шестого полка морской пехоты с 2007 по 2011 год, за плесами два тура в провинции Гильменд в Афганистане. Твиттер Томаса @tmgneff.
***
- перевод Альманаха "Искусство Войны"